Мобильная версия
Вместо споров предоставлю фактам говорить самим за себя:
3 мая в подвале лазарета рейхсканцелярии задержали переодетого в гражданское платье сотрудника охраны Эриха Хабермана, который подтвердил сведения о смерти Гитлера. Кроме того, он сообщил, что на груди медсестры лазарета Элизабеты Линдхорст он видел медальон матери Гитлера, а в руках она держала золотой фашистский значок фюрера. Линдхорст была задержана чекистами с предметами, действительно принадлежавшими Гитлеру: карманные золотые часы, портрет матери фюрера, его партийный значок, железный крест 1914 года и значок за легкое ранение.
Другая медсестра лазарета рейхсканцелярии — Эрна Флегель — показала, что в ночь с 29 на 30 апреля ее пригласили к Гитлеру в составе всего медперсонала, и фюрер пожал всем руки.
Есть протоколы допросов, собственноручные показания генерал-фельдмаршала Ф. Шернера, начальника личной охраны группенфюрера СС Г. Раттенхубера, начальника Центрального района обороны Берлина генерала В. Монке, врача фюрера профессора В. Хаазе, сотрудника охраны имперской канцелярии X. Менгесхаузена, разведчика К. Янке и других.
ПРОТОКОЛ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ДОПРОСА СОТРУДНИКА ОХРАНЫ ИМПЕРСКОЙ КАНЦЕЛЯРИИ ХАРРИ МЕНГЕСХАУЗЕНА 18 мая 1945 года:
Я увидел, как из запасного выхода бункера личный адъютант штурмбаннфюрер Гюнше и слуга Гитлера штурмбанфюрер Линге на руках вынесли труп Гитлера и положили его в полутора метрах от выхода, а затем вновь вернулись и через несколько минут вынесли из бомбоубежища его жену Еву Браун и положили ее рядом с трупом Гитлера с левой стороны. В стороне от трупов стояли две банки весом в 20 кг каждая, наполненные бензином, из которых Гюнше и Линге стали обливать трупы бензином, а затем оба начали их обжигать. Когда они обгорели, к ним из бомбоубежища подошли два человека из личной охраны Гитлера, фамилии их не знаю, взяли обгоревшие трупы, положили в воронку от разрыва снаряда, которая находилась в 2-х метрах от бомбоубежища. Засыпав и сравняв землю, ушли в бомбоубежище.
СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ АДЪЮТАНТА ГИТЛЕРА ОТТО ГЮНШЕ 17 мая 1945 года:
Вечером в убежище прибыл боевой комендант Берлина генерал артиллерии Вейдлинг и сообщил фюреру о безнадежной обстановке в Берлине. В особенно отчаянном состоянии было гражданское население. Он предложил фюреру прорваться вместе с ним и оставшимися войсками гарнизона. Это предложение фюрер отклонил в исключительно категорической форме. Вечером 29.4.45г. фюрер приказал отравить свою собаку; по моему мнению, он это сделал с целью проверить действие яда — цианистого калия. Отравление собаки осуществил обслуживавший собаку фюрера фельдфебель Торнов. По его заявлению, смерть собаки наступила моментально.
Внезапно дверь передней была приоткрыта, и я услышал голос главного слуги фюрера штурмбанфюрера
Линге, который сказал: «Фюрер умер».
Хотя я и не слышал выстрела, я сейчас же отправился через переднюю в комнату совещаний и сообщил находившимся там руководителям буквально: «Фюрер умер». Они поднялись, вышли со мной в переднюю, и тут мы увидели, как выносили два человеческих трупа; один из них был завернут в одеяло, другой был также завернут в одеяло, но не полностью. Трупы несли штурмбанфюрер Лингк, хауптшарфюрер Крюге, обер-штурмфюрер Линдло и еще один эсэсовец, которого я не узнал. Затем стали помогать нести трупы оберштурмбан-фюрер Кемпка и штурмбанфюрер Медле.
Из одного одеяла торчали ноги фюрера, их я узнал по башмакам и носкам, которые он всегда носил; из другого одеяла торчали ноги и видна была голова жены фюрера.
Оба трупа были вынесены через запасный выход бетонированного убежища фюрера в парк. Там они были облиты заготовленным рейхсляйтером Борманом бензином и зажжены. Это все произошло в 16.00. Оба трупа сопровождались рейхсляйтером Борманом, генералом Бургдорфом, генералом Кребсом, рейхсюгендфюрером Аксманом, доктором Геббельсом и мною.
После того как трупы, облитые бензином, были зажжены, дверь убежища тотчас же была закрыта из-за сильного огня и дыма.
Рохус Миш, телохранитель Гитлера:
Через некоторое время, когда мы сидели в помещении коммутатора вместе с Хентшелем и Рецлафом и разговаривали о чем–то своем, в коридоре раздался крик: «Линге! Линге! По–моему, все!» Выстрела я не слышал.
И только через десять минут, если не больше, Хайнц Линге или Отто Гюнше, совершенно не могу вспомнить, который из двух, открыли двери прихожей Гитлера. Я выглянул в коридор посмотреть, что там происходит. Вторая дверь тоже была открыта. Линге и Гюнше шли туда бок о бок. В глубине этой так называемой гостиной я увидел неподвижное тело фюрера. Внутрь я не заходил. Я был от него в шести метрах, может быть, чуть больше. Гитлер сидел на диванчике возле стола, уронив голову на грудь…
Тело Гитлера уже лежало на полу. Линге, Гюнше, Кемпка и кто–то незнакомый мне из службы безопасности приподняли его, чтобы обернуть в серое одеяло. Я поинтересовался у Хентшеля, что они собираются делать, он ответил только: «Ждем». Затем четверо мужчин вынесли тело Гитлера через запасной выход. Как сейчас вижу его ботинки, виднеющиеся из–под одеяла.
Едва я успел войти в наш коридор, как ко мне подбежал Рецлаф с криком «Шефа жгут! Пошли, поднимемся, посмотрим!». Я ответил, что об этом не может быть и речи. Так мы и простояли там, молча, не двигаясь, несколько минут. Думаю, мы были парализованы страхом. Мы знали, что Генрих Мюллер, глава гестапо, бродит где–то поблизости, на улице вокруг канцелярии. И Рецлаф и я опасались, что, увидав нас рядом с телом Гитлера, «Гестапо Мюллер», как его называли, пристрелит нас на месте. Он, может быть, подумает, что это мы ответственны за его смерть.
ПОКАЗАНИЯ НАЧАЛЬНИКА ЛИЧНОЙ ОХРАНЫ ГИТЛЕРА ГАНСА РАТТЕНХУБЕРА 20 мая 1945 года г. Москва:
Примерно часа в 3—4 дня, зайдя опять в приемную Гитлера, я почувствовал сильный запах горького миндаля. Мой заместитель Хегель с волнением сказал, что фюрер только что покончил с собой.
Должен признаться, что несмотря на то, что я был подготовлен к этому испытанию, оно все же меня глубоко потрясло, и я в бессилии опустился в кресло. В этот момент ко мне подошел Линге, он подтвердил известие о смерти Гитлера, заявив при этом, что ему пришлось выполнить самый тяжкий приказ фюрера в своей жизни.
Я удивленно взглянул на Линге. Он пояснил мне, что Гитлер перед смертью приказал ему выйти на 10 минут из комнаты, затем снова войти, обождать в ней еще 10 минут и выполнить приказ. При этом Линге быстро ушел в комнату Гитлера и вернулся оттуда с пистолетом «Вальтер», который положил передо мной на столе. По специальной внешней отделке я узнал в нем личный пистолет фюрера. Теперь мне стало понятно, в чем заключался приказ Гитлера. Гитлер, видимо усомнившись в действии яда, в связи с многочисленными впрыскиваниями, которые на протяжении длительного времени ему ежедневно производили, приказал Линге, чтобы тот пристрелил его, после того как он примет яд. Линге стрелял в Гитлера.
Присутствовавший при нашей беседе имперский руководитель гитлеровской молодежи Аксман взял пистолет Гитлера себе и сказал, что он его спрячет до лучших времен.
Нервное напряжение разрядилось полной депрессией, и я в течение какого-то времени не мог прийти в себя. Перед моим мысленным взором как на экране проходило все прошлое. Из состояния оцепенения, в котором я находился, меня вывел шум в комнате. И я увидел, что из личной комнаты Гитлера Линге, Гюнше, личный шофер Гитлера Кемпка и еще 2—3 эсэсовца в сопровождении Геббельса и Бормана вынесли на руках трупы Гитлера и Евы Браун, завернутые в серые солдатские одеяла.
Взяв себя в руки, я отправился следом за ними проводить в последний путь того человека, которому я отдал 12 лет своей жизни. Поднявшись наверх, эсэсовцы положили трупы в небольшую ямку, недалеко от входа в убежище.
Ураганный обстрел территории не позволил воздать хотя бы минимальные почести Гитлеру и его жене. Тела их были облиты бензином и подожжены, и не нашлось даже государственного флага, чтобы прикрыть останки Гитлера.
Тела Гитлера и Евы Браун плохо горели, не хватало бензина, и я спустился вниз распорядиться о доставке горючего. Когда я поднялся наверх, трупы уже были присыпаны немного землей.
Ганс Бауэр, генерал-лейтенант, пилот Гитлера:
Гитлер дал мне понять, что он не покинет Германию. «Я меня есть два варианта: отправиться в горы или к Дёницу во Фленсбург. Но и там через две недели я окажусь в точно такой же ситуации, как и сегодня. Передо мной возникнут те же самые проблемы. Война закончится в Берлине. Я выстою или погибну вместе с Берлином. Каждый должен отвечать за последствия своих поступков. Сегодня я распрощаюсь с жизнью!» Гитлер поблагодарил меня за долгие годы службы и пробежал глазами по комнате. «Я хочу сделать тебе подарок. Видишь эту картину на стене? Это портрет короля Фридриха, Фридриха Великого, кисти Антона Графа. За всю мою жизнь у меня было много картин, некоторые из них были ценнее этой, которая в 1934 году стоила 34 тысячи марок. Я не хочу, чтобы она пропала. Я хочу, чтобы эта картина была сохранена для потомства. Она имеет большую историческую ценность».
Гитлер слегка улыбнулся. «Все хорошо, Баур. У меня для тебя есть еще два поручения. Я назначаю тебя ответственным за кремацию моего тела и тела моей жены. Кроме того, я назначил Дёница своим преемником. Борман по моему поручению должен передать часть полномочий Дёницу. Проследи, чтобы он выбрался отсюда. Это очень важно, чтобы он добрался до Дёница». Затем на прощание он крепко пожал мне руку и, повернувшись к Бецу, также попрощался и с ним, выразив благодарность за службу.
Выходя из комнаты, Гитлер подошел ко мне, обнял обеими руками и сказал: «Баур, на моем надгробном камне нужно написать: „Он стал жертвой своих генералов!“».
Я направился прямо к Геббельсу и спросил, все ли кончено. Он ответил утвердительно. Я спросил, находится ли Гитлер все еще в своей комнате, но Геббельс ответил, что его останки уже кремированы. Когда я заявил, что Гитлер именно мне поручил сжечь свое тело и тело Евы Браун, Геббельс пояснил: «Гитлер дал такое поручение всем, с кем он прощался в последние часы своей жизни. Вскоре после того, как я с ним попрощался, он совершил самоубийство». Я спросил: застрелился ли он? Геббельс ответил: «Да, он выстрелил себе в висок и упал на пол. Ева Браун приняла яд и сидела на диване, было такое впечатление, что она просто спит».
Затем я узнал и все остальные подробности. Гитлера, завернутого в одеяла, протащили по земле. Кемпке, личный водитель Гитлера, принес для кремации большое количество бензина. Она состоялась в присутствии Геббельса, Бормана, Мюллера и Раттенхубера. Раттенхубер добавил, что тело Евы Браун приподнялось над землей — хорошо известно, что горящие тела начинают двигаться. Тело Гитлера просто сморщилось. Я подумал, что все было сделано как следует, поэтому и не пошел к месту кремации, чтобы лично все осмотреть, о чем, надо сказать, позднее сожалел. Уже когда я находился в России, до меня доходили слухи, что кремация была неполной и большие фрагменты тел остались несожженными.
Эрих Кемпка, водитель Гитлера:
Адъютант еще раз получил строгий приказ тотчас же связаться со мной для того, чтобы обеспечить достаточное количество бензина для сожжения трупов. Объясняя это, шеф сказал своему адъютанту:
— Я не хочу, чтобы после моей смерти русские выставили меня в своем паноптикуме.
Прошло полчаса. Снова зазвонил телефон.
У аппарата снова был Гюнше. Возбужденным хриплым голосом он сказал: — Ты должен немедленно доставить мне 200 литров бензина! Его требование показалось мне неудачной шуткой, и я хотел было ему объяснить, что это невозможно.
Но Гюнше был неумолим.
— Я не могу ждать и одного часа. Попытайся достать бензин из баков разбитых автомобилей. Сейчас же присылай своих людей с бензином к выходу из бункера фюрера и иди сюда сам!
В тот момент, когда я вошел в бункер, Гюнше выходил из рабочего кабинета Гитлера, так что мы встретились в приемной. Его лицо изменилось до неузнаваемости. Смертельно бледный, он уставился на меня.
— Ради бога, Отто, что же случилось? — вскричал я. — Ты, видимо, сошел с ума, если требуешь, чтобы я при таком обстреле доставил тебе сюда бензин и ради этого пожертвовал жизнью полдюжины своих людей!
Казалось, Гюнше не слышал моих слов, он бросился к дверям и закрыл их.
Затем он повернулся, посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и сказал: — Шеф умер!
Меня как будто ударили обухом по голове… Я испуганно спросил: — Как это могло случиться? Ведь только вчера я говорил с ним! Он был здоров и полон сил!
Гюнше был настолько потрясен, что не нашел слов для ответа. Он только поднял правую руку, имитируя выстрел в рот.
— А где же Ева? — спросил я, глубоко потрясенный.
Гюнше показал рукой на закрытую дверь кабинета шефа:
— Она с ним.
Лишь постепенно я узнал, как все произошло. Шеф застрелился в своем рабочем кабинете из револьвера.
— Борман, Лингэ и я слышали выстрел и бросились в комнату. Доктор Штумпфеггер пришел для осмотра. Позвали Геббельса и Аксмана…
Это известие ошеломило меня.
— Кто у него сейчас?
— Геббельс, Борман, Лингэ и еще доктор Штумпфеггер — он констатировал их смерть. Аксман уже ушел.
Доктор Штумпфеггер и Лингэ несли завернутый в темное солдатское одеяло труп Адольфа Гитлера. Лицо шефа было закрыто до самой переносицы. Сквозь сильно поседевшие волосы белел мертвенно бледный лоб; левая рука выскользнула из одеяла и свисала вниз.
Я сказал Гюнше: — Помоги нести шефа, а я возьму Еву. — Я подошел к Борману и молча взял труп Евы у него из рук.
Ее левый бок был влажен. Я подумал, что она тоже застрелилась. (Позднее Гюнше сказал мне, что, когда шеф упал головой на стол, опрокинулась ваза, и вода пролилась на Еву.)
Доктор Штумпфеггер и Лингэ быстро положили на землю труп шефа, примерно в трех метрах справа от входа в бункер. Рядом стояла большая бетономешалка, которую в свое время привезли для того, чтобы усилить бетонное перекрытие бункера фюрера еще на метр.
Гитлер лежал, завернутый в одеяло, ногами к бункеру. Длинные черные брюки задрались вверх. Правая ступня, как и при жизни, была повернута внутрь. Я часто замечал, что он держал так ногу, когда, усталый, сидел рядом со мной в машине.
Гюнше и я положили Еву Гитлер рядом с мужем. В спешке мы положили ее труп под углом к трупу Адопьфа Гитлера.
Доктор Геббельс достал коробку из кармана и протянул ее мне. Я чиркнул спичкой и поджег тряпку. Едва огонь вспыхнул, я бросил горящий шар, и он, описав дугу, упал на трупы. Мы уставились на них широко раскрытыми глазами. Через секунду вверх взметнулось огромное пламя и поднялось облако черного дыма.
Словно окаменев, смотрели на эту картину доктор Геббельс, Борман, Штумпфеггер, Лингэ, Гюнше и я. Огонь медленно пожирал трупы. Все мы, шесть человек, последний раз прощались с шефом и его женой. Затем, глубоко потрясенные ужасом всего происшедшего, мы спустились в бункер.
Бензин догорал. Между тем трупы еще даже не обуглились, и, поскольку подливать бензин в горевший костер было невозможно, приходилось выжидать, пока огонь не погаснет, а потом снова поливать трупы бензином и поджигать его. Русская артиллерия не прекращала обстрел, и казалось, что сжечь трупы так, чтобы они обратились в пепел, нам не удастся.
Сожжение трупов длилось с 14 часов дня и примерно до 19.30 вечера. В этих невероятных условиях мне удалось с помощью моих людей доставить еще несколько сот литров бензина.
Обуглившиеся останки трупа Гитлера и его жены были собраны и похоронены в небольшой могиле у стены моей квартиры.
Еще один свидетель - Артур Аксманн. Он взял на память «вальтер», из которого застрелился Гитлер.
Также есть свидетельства Борманна. Из записной книжки Мартина Бормана: "30 апреля. Адольф Гитлер умер. Ева Г. умерла".
ПОКАЗАНИЯ ДАНТИСТОВ ФЮРЕРА И ЕВЫ БРАУН 19 мая 1945 года и 24 июля 1947 года.
ПРОТОКОЛ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ДОПРОСА задержанной Гойзерман Кетте:
Вопрос: Опишите состояние зубов верхней и нижней челюстей Гитлера.
Ответ: Верхняя челюсть Гитлера представляла собой золотой мост, который опирался на 1-й левый зуб с оконной коронкой, на корень второго левого зуба, на корень первого правого зуба и на третий правый зуб с золотой коронкой. Вся верхняя челюсть насчитывала влево 4 зуба и вправо — 5. Искусственные зубы были изготовлены из золота и с фронтальной стороны покрыты фарфором.
Нижняя челюсть имела 14 зубов и состояла из двух мостов. В левой половине челюсти было 8 зубов, а в правой — 6 зубов. В правой половине было 5 естественных зубов: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, а 6-й зуб — искусственный, сделанный из золота, с фронтальной стороны покрыт фарфором, который соединялся золотым мостом с 3-м и 5-м. В левой половине было 8 зубов, из них 5 естественных: 1-й, 2-й, 3-й, 5-й и 8-й, а 4-й, 6-й, 7-й зубы были изготовлены из золота и были прикреплены золотым мостом к 3-му, 5-му и 8-му зубам.
Вопрос: Помните ли вы особенности зубов и характер строения мостов Гитлера?
Ответ: Да, строение зубов и золотых мостов Гитлера, а также все их особенности я отчетливо помню.
Вопрос: Вам предъявляется нижняя челюсть с золотыми мостами и зубами, а также золотой мост с зубами верхней челюсти. Можете ли вы сказать, кому они принадлежат?
Ответ: Предъявленные мне золотые мосты и зубы верхней и нижней челюстей мне хорошо известны, так как они принадлежат рейхсканцлеру Германии Гитлеру.
Вопрос: На основании каких данных вы утверждаете, что золотые мосты и зубы, предъявленные вам, принадлежат именно Гитлеру?
Ответ: Я утверждаю, что предъявленные мне золотые мосты и зубы принадлежат именно Гитлеру, на основании следующих данных: в предъявленной мне верхней челюсти я вижу отчетливый след, оставшийся от распиливания золотого моста бормашиной за 4-м зубом. Этот след я отчетливо помню, так как он был произведен осенью 1944 года профессором Блашке, с моим участием, для удаления Гитлеру 6-го зуба. Кроме того, здесь налицо все те особенности мостов и зубов Гитлера, о которых я показала выше.
Вопрос: Итак, вы продолжаете утверждать, что предъявленные вам мосты и зубы принадлежат Гитлеру?
Ответ: Да, я утверждаю и еще раз заявляю, что предъявленные мне золотые мосты и зубы принадлежат именно Гитлеру.
Заявление дантиста Эхтмана Фрица:
«В январе 1945 года личный зубной врач Гитлера профессор Блашке передал мне в гор. Берлине несколько рентгеновских снимков верхней и нижней челюстей Гитлера, предложив приступить к изготовлению золотого зубного протеза для верхней челюсти Гитлера.
По рентгеновским снимкам верхней челюсти Гитлера и другим данным я установил, что до осени 1944 года верхняя челюсть Гитлера имела золотой мост, состоявший из 11 звеньев.
Отрезанное поле моста из 2-х звеньев и корень шестого зуба, который был удален, осенью 1944 года профессор Блашке отрезал от этого моста одно поле, состоявшее из двух звеньев, и удалил при этом корень шестого зуба. Отрезанный кусок моста Блашке передал мне для использования в качестве материала при изготовлении зубных протезов из золота. Таким образом, верхняя челюсть Гитлера имела в остатке золотой зубной мост из 9 звеньев.
Указанное поле моста из 2-х звеньев было удалено изо рта Гитлера путем распиливания моста с помощью бормашины, и в дальнейшем к оставшемуся во рту Гитлера мосту из 9 звеньев золотой зубной мост мною сделан не был. Гитлер отказался от изготовления для него этого протеза, т. к. считал военную обстановку в Германии весьма серьезной и что теперь дело не до зубов.
Таким образом, можно при осмотре натуры (вещественных доказательств) легко убедиться в наличии следа от распиливания на 4-м зубе, т. к. эта операция была произведена между 4-м и 5-м зубами в верхней челюсти.
Золотой мост из 9 звеньев в верхней челюсти, оставшийся во рту Гитлера, покоился на 3-х естественных зубных корнях и одном естественном зубе, причем три золотых зуба моста были прикреплены к 3-м естественным корням с помощью золотых штифтов, а одна «оконная» коронка моста была одета на естественный зуб. Остальные 5 золотых зубов моста были висячими. Что касается нижней челюсти Гитлера, то я по имевшимся у меня рентгеновским снимкам могу сделать вывод, что нижняя челюсть Гитлера имела справа и слева по одному золотому мостику, а в передней части челюсти были естественные зубы, причем вся нижняя челюсть имела полное количество зубов».
, потерял ногу, но продолжал летать на протезе, на его счету линкор «Марат» и более 500 танков. Оставил мемуары. (Прим. моё)). Вот кто был бы моим преемником!». 
