Сионизм и коммунизм
Об истории появления в России евреев и их жизни до революции 1917 г. достаточно подробно и, на мой взгляд, относительно объективно написано в работе А. Дикого (А. И. Занкевича) ЕВРЕИ В РОССИИ И В СССР, изданной в США в 1967 г. В ней дан подробный анализ возникновения и формирования еврейских агломераций в Европе вообще и России, в частности. См. (
http://www.russia-talk.org/cd-history/Diki-new.htm). Ниже кратко рассмотрим роль еврейской диаспоры в общественно-политической и социальной жизни СССР только в период после Февральской революции и в первые десятилетия его существования, используя, отчасти, фрагменты текста нескольких глав этой книги.
К моменту падения царского режима (отречения царя Николая II в марте 1917 года) и сформирования Временного правительства во главе с А. Керенским многочисленные эмигранты-революционеры были сконцентрированы, в основном, в Соединенных Штатах Америки и Швейцарии. В США - в Нью-Йорке, где находились такие известные евреи-революционеры, как Л. Бронштейн-Троцкий, М. Гольдштейн-Володарский, М. Урицкий и многие другие, - велась успешная пропаганда против Временного правительства. Эмигранты-революционеры внимательно следили за ходом войны и готовились к участию в назревавшей в России революции.
После февральского переворота из США в мае отплыли два парохода с эмигрантами, возвращавшимися в Россию. Подавляющее большинство пассажиров этих пароходов составляли евреи, в свое время бежавшие из России, что не трудно установить, взглянув на списки пассажиров, опубликованные в газете "Общее Дело». Возвращались все как "политические эмигранты", хотя между. ними было немало просто обычных граждан (в т. ч. многих – с жёнами и детьми), уехавших до 1-й Мировой войны из России в поисках лучшей жизни «за океаном», а также лиц, бежавших в начале войны из России, чтобы уклониться от воинской повинности. Многие из них уехали из России как «переселенцы-эмигранты», а возвращались почти как «победители»: ехали в Россию, чтобы принять участие в революции – в надежде на лучшую жизнь.
Возвращение эмигрантов из второго центра – Швейцарии, где находилась основная часть известных революционеров, в т. ч. будущий вождь Октябрьской революции и основатель Советского государства В. И. Ленин, произошло месяцем раньше. Проехать в Россию из Швейцарии обычным путем - через Австрию или
Германию - было невозможно, т. к. эти государства были в состоянии войны с Россией и все, попадавшие на их территорию подданные России, немедленно интернировались. Путь через Францию, а затем морем, был опасен вследствие активных действий германских подводных лодок и военных кораблей. Кроме того Франция, зная настроения тех, кто хотел ехать в воюющую еще Россию, не обнаружила никакого желания помочь этим эмигрантам, из которых значительная часть была активными "пораженцами" (сторонниками прекращения войны и перемирия с Германией), которые бы несомненно развили свою пропаганду в России, бывшей тогда союзницей Франции в войне против Германии. Как известно, основным «лозунгом» революционеров-эмигрантов было «превращение войны империалистической в войну гражданскую» После октябрьского переворота многие были против новой власти – за свержение Временного правительства. Последнее формально оказывало помощь приезду революционеров в Россию (российским посольствам были выделены крупные денежные фонды для оплаты проезда и других нужд эмигрантов). Однако великодушие правительства распространялось лишь на сторонников «войны до победного конца».
Поскольку подавляющее число эмигрантов, проживавших в Швейцарии (примерно 80%), являлись, по терминологии Временного правительства и правительств стран Антанты (Англии и Франции), «пацифистами» или «пораженцами» - сторонниками перемирия с Германией (что, как считалось тогда в революционных кругах, было кратчайшим шагом к осуществлению «Мировой революции» в пользу бедняков – рабочих и крестьян), помогать им возвратиться в Россию было абсолютно не в интересах «союзников», желавших только одного - чтобы Россия продолжала воевать против Германии на их стороне, проливая кровь русских солдат за интересы европейских стран.
Поэтому по отношению к таким эмигрантам английское правительство приняло совершенно конкретные меры – в частности, английскими властями в Швейцарии была прекращена выдача виз на проезд в Россию через Англию и скандинавские страны.
Оставалось ехать через Германию, власти которой были заинтересованы в прибытии в Россию таких «помощников-агитаторов», которые бы способствовали выходу из войны одного из своих главных противников - России.
Идея переправки Ленина и других эмигрантов-революционеров в Россию была с воодушевлением воспринята в правящих кругах Германии. Ленин оценивался как человек, который способен с помощью революционной агитации полностью «сломить» российскую армию и впоследствии вывести Россию из войны.
На дорогу требовались деньги, которые, согласно сведений из Интернета, занимались у «швейцарских товарищей». Также существует версия, что какую-то сумму неофициально выделили немецкие власти в обмен на обещание Ленина по приезду в Россию содействовать быстрейшему возвращению на родину интернированных там подданных Германии.
9-го апреля 1917 г. первая группа из 32 российских эмигрантов во главе с Лениным выехала из Цюриха в сторону германской границы на поезде. Перед его отправкой на вокзале в Цюрихе собралась внушительная толпа «патриотически» настроенных эмигрантов числом около сотни человек, выкрикивавших обвинения отъезжающим в национальном предательстве и предсказания, что все они будут повешены в России, как еврейские провокаторы. Надобно отметить, что, как и в случае с «американскими реэмигрантами», подавляющее число (более 80 % отъезжавших) были евреи – покинувшие Россию ещё до войны революционеры-эмигранты и лица, бежавшие со своими семьями от погромов и мобилизации в армию.
В ответ на это при отходе поезда его пассажиры исполнили хором «Интернационал». В тот же день, 9 апреля, они добрались до станции на границе Швецарии с Германской империей, где пересели в специальный «запломбированный» вагон. Почему запломбированный ? Ну нельзя же было – пусть и формально -, чтобы подданные России, страны воевавшей с Германией, свободно разгуливали на остановках по перронам «вражеской» страны…
Замечу, что курсировавшие в те годы между европейскими городами поезда имели вагоны без тамбуров, и все четыре двери, расположенные «сбоку», выходили прямо на перрон. По одной из версией трое из этих дверей были запломбированы. Доступ к единственной открывавшейся наружу двери был у сопровождавших германских офицеров из генштаба.
Эта дверь использовалась для общения с внешним миром (которое обеспечивалось контролем со стороны сопровождавших немцев и формально «нейтрального» швейцарского деятеля Коминтерна Ф. Платтена – гражданина нейтральной Швейцарии) - в том числе для получения газет и покупки молока для детей. По идее Ленина в коридоре была проведена по полу мелом черта, означавшая границу «экстерриториальности», отделявшая немцев от большевиков. Им же была установлена выдача «входных билетов» на посещение туалета, что предотвратило его "блокирование" на длительное время любителями покурить.
Находясь в эйфории от полученного разрешения на возвращение в Россию, некоторое время пассажиры от радости периодически исполняли песни из революционного репертуара, в том числе популярную революционную «Марсельезу», чем весьма досаждали сопровождавшим офицерам не только проявляемой бестактностью (каково-то было немцам выслушивать по нескольку раз в день государственный гимн страны – Франции -, с которой они воевали), но и нарушением «маскировки» (немцы не хотели афишировать присутствие в вагоне «врагов» и свою помощь гражданам России, с которой продолжалась война. В результате Платтен, руководивший организацией «вывоза революционеров», был вынужден запретить эту практику… Подробности – см. в Интернете.
Всего для проезда через Германию (до нейтральной Швеции) 224-х российских эмигрантов немцы выделили 4 вагона, в первом из них выехал В. И. Ленин и ещё 31 человек. В своих мемуарах английский Премьер-министр Уинстон Черчилль ехидно заметил, что Ленин «был ввезён в Россию в пломбированном вагоне как чумная бацилла».
Впоследствии немецкий генерал Людендорф также писал в своих мемуарах: «Посылая (?!) Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить». Немцам было наплевать на революционные «разборки» внутри самой России. Для них важен был только выход ключевой страны Антанты (военно-политического блока России Англии и Франции) из войны. Этому, как они надеялись, могли способствовать большевики во главе с Лениным, которые хотели прекращения войны для организации в России революции.
Один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме впоследствии телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он действует совершенно так, как мы этого хотели бы». Как видим, В. И. Ленин «всего лишь» использовал заинтересованность немцев в «развале России и выходе её из войны» - с целью быстрейшего возврата большевиков из эмиграции и свержения ими Временного правительства. В данном случае интересы немцев и российских революционеров временно совпадали. Своё истинное отношение к кайзеровской Германии Ленин проявит позже - во время заключения Брестского мира (см. Интернет).
Я так подробно остановился на деталях (в т. ч. бытовых) возвращения революционеров-большевиков, из эмиграции в 1917 г., изложенных в первоисточниках, чтобы уяснить (пускай только для самого себя) и ещё раз опровергнуть всё ещё фигурирующую в некоторых СМИ легенду о некоем «абстрактном сотрудничестве» большевиков с немцами и о Ленине - как «германском шпионе, продавшимся немцам за деньги» и т. п.
Всего немцы «провезли» через германскую территорию в 4-х «запломбированных» вагонах 224 эмигранта, которые затем на пароме переправились в нейтральную Швецию, а затем поездом через Финляндию (которая тогда была княжеством Финляндским в составе России) – прямо в Петроград. Из пассажиров "пломбированных" вагонов 170 были евреи, почти все "пораженцы".
В опубликованных списках прибывших, кроме «профессионалов- революционеров» со стажем, было много просто бытовых «реэмигрантов», часто с весьма экзотическими именами и фамилиями. Мне, как формально «иудею по Галахе (своду законов иудаизма)», будет, наверное, позволительно пошутить по этому поводу над «своими «единоверцами», приведя характерные фамилии некоторые из них. Например, такие: Авербух Шмуль Иосифович, Лапнин Иуда Лейбович, Бользер Лайзер Хаймович, Розин Хаим Иудович, Цукерштейн Соломон Срулевич и т. д. Хотя, с другой стороны, как «хохол» по отцу, могу с таким же успехом процитировать, например, реальные, не менее экзотические фамилии моих украинских знакомых - учёных из Киева: Г. Т. Продайвода (акустик), М. М. Задериголова (специалист по радиоволновым методам исследований). Конечно же можно упомянуть и другие подобные широко распространённые украинские «смешные» фамилии (Перебийнос, Лыхобаба, Нетудыхата, Задуйвитэр – пишу в русской транскрипции)… Ну а русских с «нескучными» фамилиями, которые могут вызвать улыбку, тоже известно немало – привожу некоторые, взятые из Интернета, – понравившиеся мне: Дурак М. В., Козёл И. А., Жуликов И.И., Курочка Т. В., Мышка В.С. Плаксивая Л.И., Сопливенко М.А. Толсторожих В.П. и т. п. Это упоминаю так просто – для «оживляжа»…
…Таким образом, в первые же недели и месяцы после отречения царя и Февральской революции все находившиеся в ссылке и в эмиграции революционеры и примкнувшие к ним «сочувствующие» обыватели возвратились в Россию и принялись "углублять и расширять" революционный процесс. По свидетельству перед комиссией сената США в 1919 году жившего до и во время революций в России священника Джорджа А.Саймонса, бывшего много лет настоятелем Методистской церкви в России, в Петрограде осело этих, прибывших из США евреев, 265 человек. Среди агитаторов было более сотни евреев из Даунтауна (нижней части восточной окраины Нью-Йорка)..
На м-ра Саймонса произвело впечатление то, что, как он свидетельствовал, «вскоре после революции зимы 1917 года <на улицах Петербурга> «появились десятки евреев, стоявших на скамейках, ящиках… и говорящих, пока рот не пересохнет. Все это выглядело так по-еврейски! До того евреев было очень мало, потому что… существовало ограничение на проживание евреев в Петрограде, но после Февральской революции <когда была официально отменена черта оседлости>, они там просто роились. Большинство агитаторов было евреями» («таки дорвались», конечно, «наполовину мои» соплеменники до активной деятельности - со свойственным им азартом – ЮБ).
...Эмигранты были Встречены в Петрограде торжественно, хотя Временное Правительство и было отлично осведомлено, как о их политических установках ("пораженческих" во время ведущейся войны), так и о способе их проникновения в Россию.
В. И. Ленин произнёс, стоя на броневике, свою знаменитую речь. На следующее утро газеты были полны приветственных статей. Печатались списки прибывших, из которых легко можно было установить преобладающий национальный состав пассажиров пломбированных вагонов и их партийную принадлежность (от большевиков, меньшевиков и эсеров, до бундовцев, кадетов и анархистов – кто это - см. Интернет)…
...Сконцентрировав по приезду все свои силы на политической агитации, евреи-революционеры активно включились в борьбу за свержение временного правительства А. Керенского. Они очень быстро заняли ключевые позиции во всех конкурирующих и претендующих на власть партиях тогдашней России. В первые дни Февральской революции в бурную деятельность включились почти все представители интеллигентской и полуинтеллигентской еврейской диаспоры, до этого многие годы реально лишённой многих прав и никогда не бывшей в управлении. Она, естественно, устремилась в революционное движение, и с этим была связана её политическая активность в стремлении к управлению страной.
Этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что значительная часть русской либеральной буржуазной интеллигенции - «салонных псевдореволюционеров-болтунов» - тогда «отхлынула», испугалась революции «снизу». Испугалась она активности в столицах заводских и фабричных рабочих и крестьянской солдатской массы на фронте, сплотившихся вокруг большевиков и эсеров под лозунгами «Вся власть Советам!»: «Долой войну!», «Земля крестьянам!». Испугалась она и матросскую анархиствующую «чернь» на кораблях Балтийского флота, поддерживавшую большевиков и эсеров. Тогда как в этот решающий момент революции еврейская интеллигенция, наоборот, приняла в ней самое активное участие, «заполонила» все низовые первичные революционные ячейки и органы управления – гораздо «большим процентом по сравнению со своей общей численностью» в стране. Причиной этого и явилось последующее «насыщение» представителями еврейской диаспоры многих общественных и государственных организаций и учреждений…
Как пишет А. Дикий, «революционные карьеры делались не в министерствах Временного правительства, а на митингах и заседаниях советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, быстро фактически присвоивших себе власть - и законодательную, и исполнительную. Туда и устремилось русское еврейство, со свойственной евреям энергией, настойчивостью и уверенностью, что они "все знают и все могут". Поэтому до взятия власти большевиками и эсерами в октябре 1917 г. в центральный аппарат власти исполнительной - на государственную службу во Временном правительстве - они не стремились, предпочитая играть фрондирующую роль и влиять на судьбы России, пребывая вне правительства на положении депутатов, делегатов и лидеров в разных советах и комитетах, каковые в то время фактически представляли собою второе правительство России.
Это ключевые, на мой взгляд, соображения, поясняющие возникший впоследствии феномен «еврейского засилья» во властных структурах нового – «советского» - государства, особенно в первые два десятилетия после Октябрьской революции… Действительно, в переломные годы революции и Гражданской войны, вплоть до 1937 г. в партийном аппарате и вновь созданных советских государственных учреждениях значительную национальную прослойку составляли евреи.
В этом я вижу одну из главных причин «перенасыщения» партийно-государственного и хозяйственного аппарата «лицами еврейской национальности» после победы Октябрьской революции и прихода к власти большевиков.
Но юдофобы, как водится, сильно завышали «процент еврейства» во власти. Уже упомянутым в предыдущей главе господином Калмыковым-Климовым-Вернером (ККВ) – «профессором сатановедения» и одиозным юдофобом - в Интернете опубликованы совершенно абсурдные (с огромными «натяжками») цифры и сведения, не подтверждаемые какими-либо архивными данными. Им даётся (без ссылки на конкретные документы) такой список аппарата советского правительства в 1917-1921году (без какого-либо разделения на ведущих сотрудников и обслуживающий персонал – технических помощников, машинисток, охраны): Совет народных комиссаров - 77,2% евреев, Военный комиссариат - 76%, Наркоминдел 81.2%, Наркомфин - 80%, Наркомюст - 95%, Наркомпрос 79,2, Наркомат соцобеспечения - 100%, Наркомат труда - 87,5%, комиссары провинции – 91% (что за комиссары – конкретно ? – ЮБ), журналисты – 100%. И задаётся риторически гнусным вопросом-выводом: «для чего солдаты и матросы проливали кровь в революции?».
Серьёзный российский журналист и политолог Л. Радзиховский со ссылками на конкретные архивные источники даёт более скромные цифры. Вот что он пишет в статье «Еврейская трагедия» («ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №41 (363), 2007 г. (
http://www.e-slovo.ru/363/k1.htm).
«Равноправие евреям дала Февральская Революция, Октябрьская тут абсолютно ничего не прибавила. Политическая активность евреев в период марта-октября 1917-го была такова, что к моменту прихода к власти большевиков, городским головой Петрограда был эсер Г. И. Шрейдер, а председателем Московской городской думы эсер О. С. Минор. Евреи доминировали в руководстве одной социалистической партии в России -меньшевиков.
Что касается большевиков, то в 17-м году среди 21 члена ЦК РСДРП (б) было 10 русских -47,6 процентов, включая Ленина, 6 евреев (28 процентов), 2 латыша, по одному поляку, грузину, армянину. В первом правительстве большевиков было 18 министров (наркомов), из них 1 еврей - Троцкий, 1 грузин, остальные –русские.
Во время гражданской войны среди 19 членов ЦК РКП(б) (1919 год) было 10 русских, 4 еврея, 2 латыша, по одному грузину, болгарину, поляку. Правда, среди членов Политбюро-1919 было 2 еврея, 2 русских, 1 грузин, а среди кандидатов - 1 еврей, 2 русских. Так что у евреев в партии большевиков во время установления советской власти хоть и был большой удельный вес (притом, что они составляли около 3 процентов населения и около 10 процентов городского населения России), но НИКОГДА НЕ БЫЛО БОЛЬШИНСТВА.
В 1920-е годы картина была такая. ЦК ВКП(б) 1925 года ( 14 съезд). Среди 63 членов ЦК - 38 русских ,8 евреев ,4 латыша, 4 украинца, 2 грузина, 2 поляка, по одному немцу, болгарину, белорусу, армянину. Из 9 членов Политбюро 2 еврея.
1930-е годы, 17-й съезд «расстрелянных победителей»: 71 член ЦК ВКП/б/ - 38 русских (53 процента), 11 евреев (15 процентов), 5 украинцев, 5 грузин, 4 латыша, 3 поляка, 2 армянина, по одному литовцу и узбеку. Уничтожены в 1934-39 гг. 50 человек, из 11 евреев - 8, затем в 1941-м покончил с собой еще один (Моисей Каганович, брат Лазаря). Начиная с 1940-х годов процент евреев в ЦК ВКП (б) - КПСС вполне соответствовал их проценту среди населения СССР или был меньше. В Политбюро после 1927-го был один кандидат, а с 1930 года член - Лазарь Каганович. После 1957-го там не осталось ни одного (если не считать «таинственного еврея» Андропова).
Наконец, обожаемое всеми антисемитами ВЧК - ОГПУ - НКВД.
Среди 11 членов первой коллегии ВЧК евреев - 0. В 1919-м из 14 членов коллегии ВЧК 1 еврей. В 1920 - 2 из 13. Но постепенно число евреев в руководстве ОГПУ - НКВД увеличивалось. Вероятно, максимальная концентрация была в 1936-37 году. Из 26 руководителей НКВД (начальники управлений центрального аппарата) – 16 евреев, включая наркома Ягоду и его первого зама Агранова.
Именно им Сталин доверил важную работу - истребление ленинской гвардии, кадровую чистку 1937-го, когда было уничтожено большинство евреев, входящих в номенклатуру (в том числе «самоистребились» и эти чекисты).Так что ни о какой национальной солидарности в ходе работы чекистов-резников говорить уж точно не приходилось».
“Большой террор” 1934-1938гг. реализовывался в СССР с активным участием чекистов-евреев. Были нередки случаи, когда чекист-еврей применял “недозволенные методы следствия” к еврею-заключенному. Классический пример: практическая реализация убийства Лейбы Давидовича Бронштейна (Троцкого) чекистами Шпигельглассом и Эйтингоном и их командой. Национальная и тем более семейная концентрация “соплеменников” и “своих” в «органах» - была повсеместна. Жёсткий повседневный контроль за деятельностью руководящих органов ВЧК, ОГПУ-НКВД со стороны ЦК РКП (б) - затем ЦК ВКП(б) в рассматриваемый исторический период 1917-1938гг. осуществить не удалось. Выводы по исправлению ошибок делались уже после совершения этих ошибок. Вне жесткого контроля Партии был сам подбор новых кадров в Спецслужбы СССР. Ошибки же органов ВЧК, ОГПУ, НКВД, наряду с откровенно преступными действиями со стороны ряда сотрудников этих организаций имели массовый характер, касались большого количества членов Партии и беспартийных (см. предыдущие главы 25 и 26) и поэтому реально влияли на отношения широких масс к работе органов безопасности в негативном направлении. Но в отношении других организаций страны этого, наверное, сказать нельзя.
Л. Радзиховский продолжает: «Миф о еврейской власти оказался самым удачным и живучим из всех белогвардейских мифов. Еще бы: он снимает ответственность за все ужасы революции с русского народа и перекладывает на извечного врага.
Но может, большевики отстаивали какие-то еврейские цели? Правда, тот же Троцкий сказал : «Я - не еврей, я – большевик», - но может, врал? Повторяю, равноправие евреи уже получили в марте 1917-го. Еврейская элита - буржуазия - была как и вся остальная крупная буржуазия уничтожена как класс. Значительная часть еврейской интеллектуальной элиты бежала из России - писатели Алданов и Саша Черный, философы Франк и Шестов, многочисленные публицисты, адвокаты, политики (либералы, социалисты).
Еврейская религия попала под запрет - куда более жестокий, чем православие. Это понятно: за раввинов заступаться было некому, а заигрывать с ними Кремлю было незачем. Был категорически запрещен буржуазный сионизм. Репрессиям евреи подвергались в том же (или большем - из-за своей гиперактивности) объеме, что и все остальные. Может, если еврея-подследственного избивает еврей-следователь, то ему (кому из них двоих?) приятнее?
Конечно, многие евреи добились видного положения. Но и без Октябрьской революции Л. Ландау стал бы физиком, И. Ильф - писателем, Утесов - шансонье, и даже Б. Ванников - организатором промышленности.
Так почему же большевизм и революцию многие - вполне искренне - считают еврейскими? Да потому, что до конца 1930-х годов не было государственного антисемитизма! Что ж - если считать госантисемитизм нормой в России, то его отсутствие и, правда, есть еврейская власть.
Итог революции и советской власти: 1914-й - в Российской империи 4 000 000 евреев. 2007-й - на территории бывшего СССР меньше 400 000 евреев.
В основном стариков».
После такого текста хочется задать вопрос оставшимся ещё в России «вопящим» на эту тему антисемитам: «Так что же вам ещё надо ?
Надо всё же понять, что «еврейская и около-еврейская» интеллигенция являлась в России одним из главных носителей западно-либеральной идеологии, она же и стала идеологом этой революции. «Деловые евреи» (в том числе «подпольные предприниматели» советской поры) были реальными носителями капиталистического духа. И хотя российский номенклатурный капитализм строится не снизу вверх, а сверху вниз, хотя в экономической элите превалируют не self-made man's («люди, сделавшие сами себя» - как говорят в Америке), а все та же бывшая партхозноменклатура и ее «уполномоченные», евреи и тут смогли добиться успеха. Отчасти они оказались более активными и расторопными, чем традиционные «обломовы», отчасти опираясь на новые («свои») политические элиты. Например, президент Альфа-банка Авен был министром внешней торговли у Гайдара, известны своими связями с высшими чиновниками российского правительства при Ельцине и его «Семье» руководители «Менатепа», Мост-банка и т. д.»
Добавлю от себя несколько риторических вопросов и напрашивающихся ответов на них. Кто «расплодил» «семибанкирщину» и всю эту новую «элиту» ? Кто создал условия для взращивания этой паразитарной общественной плесени ? Да «все мы сами» - прельщась шумными, но бесплодными сборищами и демонстрациями всё в те же 80-90-е годы прошлого века – аттрибутами своего кажущегося свободного самовыражения -, бездумно следуя за громкими лозунгами проходимцев – временных и ложных кумиров и неправедных пророков. Голосуя на выборах за случайных людей и продвигая их в законодательные и муниципальные органы власти (или даже вовсе не участвуя в голосовании), мы, в целом, зачастую, проявляем пагубную гражданскую пассивность и безразличие в общественной жизни… Мы сами – народ – во многом, наряду с властью, в этом виноваты!
Кто не читал, пожалуйста, прочтите предыдущую 26-ю главу - там об этом написано достаточно...
...В отличие от «вольной братии» – анархистов-матросов, которые в критические моменты революционной борьбы часто играли авангардную роль и при этом иногда творили немало жестокостей, евреи, хотя и сильно гордились своим участием в революции, по своей трагической исторической «привычке» первое время обычно старались как можно меньше «бросаться в глаза».
Тем не менее после победы большевиков в Октябрьской революции многие из них выдвинулись на руководящие роли. Остановлюсь лишь на одной из ярчайших «фигур» революции после В. И. Ленина. Именно в эти годы, в частности, «взошла звезда» Льва Давидовича Троцкого – талантливого организатора и трибуна, которого в годы революции и Гражданской войны общественное сознание рабочих и крестьян России ставило, как руководителя, рядом с В. И. Лениным. Об И. В. Сталине – впоследствии ставшем «вождём СССР», которому в первом Советском правительстве был выделен второстепенный пост наркома по делам национальностей, в то время в стране никто, кроме узкого круга профессиональных революционеров, даже и не слыхивал…
Безусловно, роль Л. Троцкого в революции, Гражданской войне понимали и все его окружавшие соратники, осознававшие, но часто не желавшие принимать равнозначность личностей В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого, хотя последний фактически стоял у руля революции в октябре 1917г. и имел громадный авторитет среди солдат и матросов.
При этом не надо забывать, что Л. Троцкий был вообще крупным деятелем международного рабочего и коммунистического движения, теоретиком марксизма. Впоследствии Троцкий без стеснения позиционировал себя среди окружавших больного Ленина ближайших соратников и членов аппарата партии как самого опытного революционного деятеля. Это полностью соответствовало действительности – когда В. И. Ленин во время Революции 1905 г. находился в эмиграции в Швейцарии, занимаясь ещё только лишь пропагандой революционных идей в кружках своих последователей, Троцкий уже участвовал в практических делах революции - был Председателем Петербургского Совета рабочих депутатов. В 1906 году на получившем широкий общественный резонанс процессе над Петербургским советом он был осуждён на вечное поселение в Сибирь с лишением всех гражданских прав…
Дважды бежал из ссылки. В 1917 г., в отсутствие Ленина, скрывшегося в июле в Финляндии. Троцкий фактически возглавлял (во второй раз!) большевиков в Петрограде вплоть до его возвращения.
Л. Троцкий являлся одним из создателей Красной армии. Несомненным личным вкладом Троцкого в боевые действия Гражданской войны стала оборона Петрограда 1919 года. Петроград тогда был охвачен паникой, в том числе перед белогвардейскими танками (тогда невиданным новым и, как считалось, «страшным оружием», которое «сметало на своём пути всё и вся»), а Ленин всерьёз рассматривал перспективу сдачи города. Троцкий своими пламенными выступлениями перед красноармейцами смог поднять упавший боевой дух войск, параллельно пустив слух, что танки Юденича «сделаны из крашеного дерева». После этого революционные войска, наконец, смогли воспользоваться своим численным преимуществом и разгромить Белую гвардию.
Л. Троцкий в первом советском правительстве был наркомом по иностранным делам; в 1918—1925 — наркомом по военным и морским делам и председателем Революционного военного совета (Реввоенсовета) РСФСР, затем СССР. Член Политбюро ВКП(б) в 1919—1926 гг. – впоследствии один из основателей и идеологов Коминтерна, член Исполкома Коминтерна (см. Интернет).
В качестве наркомвоенмора Троцкий нащупал свою настоящую профессию: его неумолимая логика (принявшая форму военной дисциплины), железная решительность и непреклонная воля, сломили первоначальную анархию в армии, которую на первых порах заполонили уголовные преступники, освобожденные большевиками из тюрем, а также выпущенные по амнистии Керенским. Часть этой «публики» была привлечена в Красную армию возможностями грабежа, хорошей оплатой и усиленным продовольственным снабжением в голодающем Петрограде. В этих условиях Троцкий не всегда останавливался перед соображениями гуманности – жёстко пресекал (вплоть для расстрелов) любые проявления анархии и мародёрства. При этом его ненасытное честолюбие и безразмерная самоуверенность, большое и специфическое ораторское искусство – всё это, в конечном итоге, способствовало успеху дела и его огромной популярности в войсках».
С марта 1918 года Л. Д. Троцкий фактически возглавляет Красную армию в качестве наркомвоенмора (наркома сухопутных и военно-морских сил) и председателя революционного военного совета, сохраняя этот пост в течение практически всей Гражданской войны. Вплоть до 1925 года большевистская пропаганда рассматривала Троцкого, как «вождя Красной Армии», а оппоненты — как «военного лидера» большевизма.
Как отмечают исследователи В. Краснов и В. Дайнес в своей работе «Неизвестный Троцкий: Красный Бонапарт: Документы. Мнения. Размышления» (Изд-во: ОЛМА-ПРЕСС. 2000 г. 543 с. ISBN: 5-224-01104-3), Троцкому в качестве главы Красной армии удалось полностью разгромить всё внутреннее вооружённое сопротивление коммунистам. Именно Троцкий в качестве главы Красной армии так много, как никто другой, сделал для физического выживания большевизма в труднейшие для него годы Гражданской войны. Роль «военного лидера» большевизма в военное же время на несколько лет дала Троцкому поистине необъятную власть, которая со временем начала вызывать настороженность «старых большевиков», недолюбливавших Троцкого, как «выскочку»…
Использовавшиеся Троцким жёсткие методы военного времени привели его к целому ряду личных ссор, в том числе к ссоре с Г. Е. Зиновьевым, и к имевшей далеко идущие последствия личной ссоре со Сталиным и Ворошиловым во время обороны Царицына. Личная неприязнь, зародившаяся между не сомневавшимся в своём превосходстве (как теоретика марксизма и руководителя Красной Армии) Л. Троцким, имевшим, к тому же гораздо больший революционный опыт и общую политическую образованность, и находившимся на вторых ролях «порученца» вождя революции В. Ленина с гораздо меньшим багажом революционных заслуг И. Сталина - впоследствии переросла в открытую политическую вражду. После смерти В. Ленина, их политическая конфронтация, как известно, завершилась изгнанием из страны теоретика перманентной революции бывшим грузинским «боевиком» (см. в Интернете материалы об участии И. Сталина в начале своей революционной карьеры в т. н. «экспроприациях» - проще говоря, грабежей банков - "для нужд революции")...
Перипетии идеологической борьбы за «правильность линии партии» неплохо сочетавшейся (но скрывавшейся) с тривиальной борьбой за личную власть в стране хорошо отражена в мемуарах Троцкого (см.
http://lib.rtg.su/memor/90/). Наконец, обстоятельства убийства Л. Троцкого по указанию И. Сталина изложены в интересных и хорошо документально подтверждённых воспоминаниях высокопоставленного сотрудника КГБ - руководителя террористическими операциями Внешней разведки НКВД СССР генерал-лейтенанта Павла. Судоплатова
Как признает в мемуарах сам Троцкий, к военной работе он подготовлен не был, и согласился занять столь ответственную должность лишь потому, что на этом настоял Ленин, Лев Давидович, как и многие другие интеллигентные люди, «родился в очках, но без портупеи». То, что именно такой человек создал Красную Армию, свидетельствует о том, что Господь не лишен чувства юмора. Впрочем, как уже очевидно, не был Лев Давидович и карикатурной «гражданской штафиркой». Ибо, хотя в армии никогда не служил, зато своими глазами видел войну и человека на войне. А это уже неоценимый опыт. В 1912 и 1913 годах Троцкий, будучи военным корреспондентом, передал свыше 70 репортажей с передовых позиций первой и второй Балканских войн.
Кроме того, у Троцкого было многое из того, чем должен обладать истинно военный человек, в частности, характер лидера, железная воля, личная храбрость и организаторский талант. Что же касается специальных знаний, то, учитывая трудолюбие и в целом высокий общеобразовательный уровень Троцкого, все это было делом наживным. Довольно скоро после своего назначения нарком мог уже по достоинству оценивать советы военных специалистов и принимать профессионально грамотные решения.
Едва ли не главным врагом молодой Советской республики на первом этапе создания регулярной армии стала анархия, которой Л. Троцкий противопоставил жесточайшую дисциплину. Позже его не раз упрекали в кровожадности и несудебных расправах над красноармейцами, командирами и комиссарами. Часто вспоминают и о том, что именно он был инициатором создания заградительных отрядов, беспощадно расстреливавших отступавших красноармейцев. Упрек спорный не потому, что все эти утверждения противоречат фактам – многочисленные расстрелы действительно имели место – а потому, что «троцкистский» стиль руководства был и ленинским стилем, и вообще стилем той эпохи. Прочтите тома сочинений В. И. Ленина, посвящённые годам гражданской войны: можно удивиться безапелляционности и жестокости его личных указаний и приказов возглавляемого им Совнаркома…).
Уже в ноябре 1917 года появился известный декрет Совета народных комиссаров «О судах», где содержалось прямое указание в чрезвычайных ситуациях и при отсутствии правовых норм действовать, исходя из «революционного правосознания». Учитывая, что гражданская война - это сплошь чрезвычайная ситуация и правовой вакуум, не удивительно, что это революционное правосознание в те времена господствовало повсеместно.
Из трех армий, что возникли на просторах революционной России после октября 1917 года, - Белой (во главе с А. И. Деникиным), Зеленой (представленной вояками Д. Зеленого, Н. Григорьева, И. Струка, анархиста Н. Махно и других атаманов разных мелких банд) и Красной (во главе с Л. Троцким) наиболее эффективной оказалась последняя. Красным удалось победить и белых, несмотря на поддержку этого движения Западом, и зеленых, хотя последние опирались на самый многочисленный в России класс – крестьянство.
В основу военного строительства Лев Давидович положил три принципа.
1) Всеобщее военное обучение трудящихся, что должно было обеспечить постоянный приток в армию более или менее подготовленного резерва.
2) Широкое привлечение к работе военных специалистов царской армии, что позволяло строить подлинно профессиональные вооруженные силы. И повсеместное насаждение в крестьянской Красной Армии идеологических «надсмотрщиков» – комиссаров, что гарантировало защиту интересов революции и большевистской партии.
3) Наконец, все это, по замыслу Троцкого, как железным обручем, должно было быть закреплено высочайшей дисциплиной, которую обеспечивали, с одной стороны, революционная пропаганда, а с другой, репрессии.
Убедившись, что армия, построенная только на началах «добровольности и всеобщего равенства», оказалась небоеспособной (когда «голосовались» даже распоряжения командиров: наступать или сидеть в окопах), Троцкий поддерживает её постепенную реорганизацию в соответствии с более традиционными для русской армии порядками, постепенно восстановив мобилизационные принципы формирования воинских частей и единоначалия, единую форму одежды, воинские знаки отличия, приветствия и парады. Не менее важным компонентом троцкистского «цемента» стало использование в военном строительстве, бывших офицеров и генералов царской армии. Если идейно Красная Армия выстраивалась на принципиально новом фундаменте, то профессионально, хотела она того или нет, наследовала традиции старой русской армии.
Об этом свидетельствовал сам глава Белого движения в России, профессиональный генерал А. Деникин, подчеркивая, что Троцкий выстраивал армию «всецело по образу и подобию армии императорской, исключение представляли лишь коллегиальная форма верховной военной власти, институт комиссаров и коммунистические ячейки, в руках которых находился надзор за командным составом и политическое воспитание масс».
Хотя сам принцип привлечения в новую армию военспецов был официально одобрен ЦК и поддерживался Лениным, на практике именно на этом направлении Троцкому пришлось вести самую ожесточенную борьбу с оппозицией. Партийцы, не доверяя военспецам, не желали им подчиняться и постоянно обвиняли наркома в том, что он благоволит бывшему офицерству. Обвинение, конечно, было несправедливым.
Как показала вся последующая военная практика, подавляющая часть русского царского офицерства верно служила России как в красных войсках в Гражданскую войну, так и в советских вооружённых силах в Великую Отечественную… Многие из них служили впоследствии в СССР на самых высоких военных должностях (начальников Генштаба - маршалы Б. Шапошников и А. Антонов, а также зам. Наркома обороны - Егоров и другие).
Именно Троцкий настойчиво добивался, чтобы в случае измены вся офицерская семья подвергалась самим суровым репрессиям, именно он создал систему жесточайшего комиссарского надзора за командным составом. Просто нарком справедливо полагал, что на одном революционном энтузиазме армию не выстроишь. Командиров, особенно на высшие должности, не хватало, поэтому Троцкий постоянно хлопотал: то просил, чтобы чекисты выпустили из тюрем и направили в распоряжение наркомата арестованных офицеров, если они не замешаны в чем-то серьезном, то требовал от Москвы срочно провести ревизию чиновничьих рядов.
Нарком предлагал «выявить» бывших военных специалистов, «изъять их из советских учреждений» и направить на фронт. В декабре 1918 года по настоянию Троцкого Совет народных комиссаров принял декрет «О порядке призыва на действительную военную службу всех бывших офицеров».
Таким образом, благодаря настойчивости Троцкого, в годы гражданской войны на стороне красных сражалось больше царских офицеров, чем на стороне белых. Только в течение месяца с 15 декабря 1918 года по 15 января 1919 года в Красную Армию было призвано более 4300 офицеров и 7600 унтер-офицеров царской армии (среди последних был и будущие прославленные маршалы Г. Жуков, К. Рокоссовский и многие другие). В то же время командные курсы большевиков сумели подготовить всего 1340 красных командиров из «революционных рабочих и крестьян», то есть примерно одну десятую от числа «бывших». Конечно, среди призванных на фронт офицеров были и те, кто воевал на стороне красных по принуждению, но большинство военных специалистов к концу 1918 года камня за пазухой на новую власть уже не держало.
Настроение в среде военных специалистов медленно, но неуклонно менялось в пользу большевиков. Также и потому, что советская власть, в отличие от Временного правительства, демонстрировала удивительную жизнестойкость, а это военному человеку импонирует. И потому, что на горизонте возникла угроза, которая всегда объединяла русских вокруг власти, какой бы она на тот момент ни была – угроза иностранной интервенции.
Троцкий, внимательно наблюдавший за этим процессом, с удовлетворением констатировал: «За 13 месяцев Советской власти для многих и многих из бывших офицеров стало ясно… что никакой другой режим не способен сейчас обеспечить свободу и независимость русского народа от иноземного насилия».
И был прав. Иностранный фактор в гражданской войне работал на большевиков. Последние хорошо усвоили уроки Великой французской революции, а потому твердо знали, что иностранное вмешательство не подрывает, а лишь укрепляет революционные бастионы, сплачивая вокруг власти на почве патриотизма даже вчерашних оппозиционеров. Так что, ничуть не желая того, Запад помог Советской власти устоять.
Остаётся отметить, что Троцкий неоднократно проявлял незаурядное личное мужество, являясь на передовую для поддержания боевого духа красноармейцев в критические моменты, с целью перелома ситуации на фронтах гражданской войны. Так в августе 1918 года его поезд едва не был захвачен белогвардейцами, а позднее в том же месяце он едва не погиб на миноносце Волжской речной флотилии. Несколько раз Троцкий, рискуя своей жизнью, выступает с речами даже перед дезертирами. Вместе с тем бурная деятельность непрерывно колесившего по фронтам Предреввоенсовета начинает всё чаще вызывать раздражение целого ряда его подчинённых, приводя ко множеству громких личных ссор. Самой значительной из них стал личный конфликт Троцкого со Сталиным и Ворошиловым во время обороны Царицына в 1918 году, хотя действия Сталина тогда реально нарушали требования воинской и партийной дисциплины, что было осуждено ЦК, несмотря на то, что некоторые коммунистические лидеры недолюбливали и «выскочку» Троцкого…
...Постепенно осознанный (в т. ч. и В. И. Лениным) провал попыток экспортировать революцию (после поражения революционных выступлений в ряде стран Европы – Германии, Венгрии) - означал, что возникает необходимость создать стабильное государство и профессиональное чиновничество для управления этим государством. Подобная задача требовала людей совершенно иного типа, чем профессиональный революционер, большую часть сознательной жизни проведший в подполье. … Соратники Ленина были неспособны руководить нормально функционирующим государством, иметь дело с ворохами всевозможной писанины, издавать инструкции разбросанным по всей стране партячейкам, назначать чиновников низшего уровня, — все это казалось им невыносимо скучным. Сталин был единственным из числа крупных большевиков, у кого имелись и вкус и талант к подобной рутине. Это и стало решающим фактором его восхождения на вершину власти.
Дальнейшие зигзаги драматической судьбы Троцкого общеизвестны (см. Википедию), их описание выходят за рамки оценки общей роли евреев в революции и моих записок, в целом. Упомяну лишь, что его убийце Меркадеру (агенту НКВД), отсидевшему 20 лет в мексиканской тюрьме и вернувшимся в СССР в 60-м году, было присвоено звание Героя Советского Союза…(?!). В Мексике есть 4 (!) улицы Троцкого и 7(!) улиц Сталина - его личного врага, давшего приказ об его уничтожении. Мексиканцы весьма толерантны к памяти любых исторических личностей...
Музей Троцкого ежегодно посещает до 70 тыс. человек. Историю Октябрьской революции и роль Троцкого в ней изучают в школах… В заключение этого фрагмента об Л. Троцком повторю лишь, что (как бы к нему ни относиться) он был выдающейся исторической личностью как теоретик «перманентной революции» и таковым остался в истории мирового революционного движения в первой половине XX века. В отличие от его личного врага и соперника ещё со времён Гражданской войны И. Сталина, известного как фигуры тоже мирового масштаба – но в области «прикладной» мировой политики, военного и государственно-хозяйственного менеджмента…
Сталин в Европе и в мире среди нынешних «революционеров» разных мастей всё же больше рассматривается как региональный лидер страны, сделавший (хотя и ценою больших жертв) много для победы над врагом и превращения СССР в сильную процветающую державу. И одновремённо, с другой стороны, – увы – как тиран своего собственного народа…
Продолжая эту достаточно эклектичную главу, упомяну лишь, что, если идеи социализма в его марксистско-ленинском понимании, в целом, оказались достаточно живучими в политической борьбе на протяжении всего XX века - в особенности среди молодых революционных движений в странах Азии и Южной Америки -, то, собственно, троцкистское учение о перманентной революции – так называемый «троцкизм» - нашло своё распространение лишь в среде политических интеллектуалов и популярность у некоторой части молодёжи Западной Европы.
В связи с этим вспомнились случайные встречи с последователями Л. Троцкого, так называемыми «леваками-троцкистами» - сторонниками «перманентной» революции.
Попав в мою бытность в Германии в 2002 г. на главную площадь Мюнхена Мариенплац (Marienplatz), я случайно встретил там кучки демонстрантов с красными флагами и транспарантами. В мимолётном разговоре с одним из молодых «революционеров» я процитировал известный ещё с советских времён слоган «Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин». Он неожиданно отрицательно покачал головой и, улыбнувшись, назидательно поправил меня: «Маркс-Энгельс- Ленин…-Троцкий!». Такое отношение и уважение к последнему, как к личности, а также к его теоретическому революционному наследию, мне даже как-то импонировало (хотя я никогда особо не интересовался подобными вещами)… Зарубежные социалисты - повторюсь - политически более толерантны к партийным разногласиям, как таковым, в отличие от нас – бывших советских, русских... Нам исторически ментально ближе – увы - политическое кредо: «кто не с нами - тот против нас...».
...Из дальнейшей бурной, не совсем понятой мною речи, молодого «революционера» я понял, что по его понятиям Троцкий – это трагическая интернациональная фигура мирового масштаба, а Сталин – лишь «great leader of a great country and but a tyrannical and despot (великий лидер великой державы, но тиран и деспот…). На нынешнюю компрадорскую власть в России после «перестройки» западноевропейские «леваки» вообще смотрят достаточно косо...
В том же году, уже в Испании (Барселоне), в ожидании на вокзале вечернего поезда на Мадрид, я познакомился с группой весёлых молодых троцкистов, ехавших на какую-то свою очередную «сходку». Судя по их поведению, если не революционная, то перманентная общественная и политическая жизнь в стране не гаснет (хотя, вероятно, на микроскопическом уровне – на общемировых событиях это никак не отражается). Ребятки–студенты, с которыми я пообщался до отхода поезда, неожиданно для меня вытащили невесть откуда белый флаг левых каталонских троцкистов с голубой полосой и красной звездой в центре, на фоне которого мы и сфотографировались. Они "всунули" представителя России в центр и, прикрыв до пояса своим флагом, сами встали вокруг. Вероятно посчитали экзотичным для себя
"сфотаться" с «древним» экспонатом эпохи – представителем бывшей страны социализма - СССР). Такая, вот связь времён, что ли...
...Продолжу, однако, дальше. После взятия власти в Петрограде большевиками в Центральный комитет российской коммунистической партии (большевиков) - ЦК РКП(б) – были избраны Каменев (Розенфельд Лейба Барухович), Зиновьев (Радомышельский Овсей-Герш Аронович), и Свердлов Яков Михайлович (Янкель Мираимович). Последний руководил и административным аппаратом партии. Первыми советскими комендантами Зимнего дворца и Московского кремля были евреи Григорий Исаакович Чудновский и Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман).
В многочисленных «википедиях» Интернета (особенно на сайтах, опубликованных в «лихие 90-е» годы XX-го столетия) «дорвавшимися» до открытых архивов неразборчивыми фанатичными псевдоисследователями с одиозными взглядами, в отличие от серьёзных историков, можно найти разнообразные и часто противоречивые сведения на тему «проникновения евреев в руководство страной».
После судебных процессов и партийных «чисток» в 30-х годах, в результате которых немало евреев не только были сняты с занимаемых должностей, но и расстреляны, соотношение евреев и неевреев в государственном аппарате СССР немного уменьшилось, но в ряде сфер деятельности они по-прежнему сохранили за собой те позиции, которые были ими заняты в первые годы после октября 1917 года.
Так, в годы гражданской войны в Испании (1936-39 гг) интернациональными бригадами командовал Лазарь Штерн из Буковины (по паспорту "Эмиль Клебер" из Канады, но в Канаде никогда не бывший). Другой Штерн - Григорий, комдив Красной Армии, назывался в Испании "Григорович". Яков Смушкевич, комкор Красной Армии, в Испании был "Дуглас"., Венгерский еврей - коммунист М. Залка работал в Испании под псевдонимом "генерал Лукач". Абрам Слуцкий, заведующий иностранным отделом НКВД, приезжал в Мадрид под именем "Черниговский". Послом СССР в Испании был Марсель Розенберг. Все поименованные представители СССР были евреи. Единственным не евреем был латыш Ян Берзин, в течение 15 лет возглавлявший Главное разведывательное управление Красной армии. В Испании он работал под псевдонимом "генерал Гришин". На короткие сроки за три года гражданской войны побывали в Испании и советские военные – будущие маршалы (тогда ещё генералы) Малиновский, Конев, Рокоссовский и др. (хотя - и здесь – первый «оказался» - или считается – «проблематичным» евреем)…
Все иностранные разведки, конечно, отлично знали, кто такие по народности все эти "русские", представлявшие СССР в Испании, но об этом в мировой печати нигде не писалось. Страх быть заподозренными в "антисемитизме" был сильнее желания сообщить своим читателям биографические данные об этих "русских".
В связи с этим накануне последней войны в Европе был распространен характерный анекдот. В Женеве было назначено совещание полпредов и торгпредов СССР в крупнейших государствах Европы. Понятно, английская разведка хотела знать о чем будет вестись разговор на этом совещании. Инсталлировали микрофон и нашли двух русских эмигрантов и одного англичанина для стенографирования всего совещания (что это за способ "записи" разговоров - см., молодёжь, Википедию). В те времена не существовало магнитофонов для этой цели. Но... получился большой конфуз. Все трое ничего не смогли записать, ибо "русские дипломаты" всё совещание провели на еврейском языке...
...В это же время, особенно в предвоенные годы в области искусства и литературы наблюдался большой расцвет: появился целый легион новых "советских писателей, поэтов и журналистов" еврейского происхождения, в дополнение к тем евреям, которые и раньше заполняли страницы русских газет и журналов, как например, Багрицкий, Сильвинский, Бабель, Катаев, Петров, Шкловский. Герман, Ильф, Каверин, Лидин, Гольдберг, Левидов, Инбер (сестра Троцкого), Финк, Рубинштейн, Кольцов и его брат карикатурист Ефимов, Никулин, Киршон и множество других.
Та же самая картина наблюдалась и в области искусства: музыки, театра, кинематографа... Перечислить всех затруднительно также и потому, что многие выступали под русскими псевдонимами. Проявления творческой активности народа, как и вся тогдашняя общественная жизнь рассматривалась только в двухцветной палитре красок - белой и чёрной. Что было – то было...
В заключене этой главы остановлюсь на вопросе о роли евреев в жизни тех народов, где они находятся, который, в своё время, поднял известный еврейский деятель Яков Клацкин ("Проблемы современного еврейства. Берлин. 1930 г.)
http://neopravoslavie.narod.ru/iydei.htm. Вот его «самокритичные», хотя в своих обобщениях - достаточно реакционные и предвзятые, на мой взгляд, выводы об евреях.
"Они (евре), в первых стадиях ассимиляции, вредны не только для своего еврейского народа, от которого они окончательно не отошли, но они вредны и тому народу, в который они хотят войти ДЛЯ ВЛАСТВОВАНИЯ НАД НИМ (?). Они часто мутят источники чужой культуры, опошляя ее, хотя кажется, что они проникают в ее глубины. Этим они оскорбляют ее основы. Они остаются большею частью поверхностными или делаются разрушителями и злостными насмешниками. Их сила - издевательство и ирония».
Очевидно, в противовес этим одиозным заключениям остаётся задать лишь простой уточняющий вопрос : насколько «замутили» источники «чужой» русской культуры хотя бы такие «личности», как художник И. Левитан (своими неповторимыми пейзажами русской природы?) или композитор И. Дунаевский (своей прекрасной музыкой), нобелевские лауреаты литераторы И. Бродский и Б. Пастернак (поэты), тот же писатель В. Каверин (своими «Двумя капитанами» - настольной книгой для юношества середины XX века), нобелевские лауреаты - физики Л. Ландау и Ж. Алферов и многие другие «опошлители». Что касается «злостных насмешников, сила которых - издевательство и ирония», то, наверное, творчество, например, тех же А. Райкина и М. Жванецкого лишь подтверждает такое утверждение, но со знаком «плюс» (по отношению к объектам их критики и реакции на неё со стороны всего общества).
Замечу в скобках – частичная утрата и даже потеря национальной самобытности – общемировая проблема. В условиях международного разделения труда и транснационального перемещения человеческих ресурсов, сопровождающихся неизбежной и перекрёстной ассимиляцией культур у различных народов, этот процесс перманентен и неизбежен. Вся проблема - в умении и возможности каждой нации сохранить свою самобытность в приемлемых формах и пространственно-временных исторических координатах.
То, что в В СССР после революции, в целом, произошёл расцвет национальных культур в республиках – это факт неоспоримый. И не подвергается сомнению, что история русской литературы, искусства и философской мысли ХХ столетия не представляема без участия в ее развитии также многих деятелей еврейского происхождения. Устойчивость русско-еврейского феномена в русской культуре со всей очевидностью проявляется в том, как она вынужденно развивается в эмиграции, в отрыве от исторической национальной почвы.
А в совремённом Израиле роль «русско-еврейской диаспоры» достаточно активно проявлена в культурной, инженерно-технической, научной и общественно-политической сфере деятельности почти повсеместно.
Многие исследователи довольно точно определи парадоксальное положение русского еврея за границами России: «мы в России и среди русских, конечно же, нерусские, но вне России и даже среди заграничных евреев мы ощущаем, как много в нас русского... «Еврей в Израиле – не просто еврей: вперед выступает его “вторая национальность” - страна, где ему довелось родиться». Так считают многие представители еврейской Алии (см. Википедию). За период, описанный А. И. Солженицыным в его капитальном труде «Двести лет вместе» из России выехало более 4 млн. евреев. Они немало сделали не только для сохранения русской культуры за рубежом, но и для ее развития. Вклад евреев в этой области освещен во многих зарубежных изданиях.
Можно упомянуть о сотнях русскоязычных журналов, газет и еженедельников, выходящих ныне в том же Израиле, и большой удельный вес литераторов, пишущих на русском языке...
Такое «переплетение» культур весьма плодотворно влияет на цементирование и монолитность общества в относительно молодом израильском государстве.
После приведенных выше сведений о роли евреев в революции и в первые десятилетия существования СССР а также, как считается некоторыми, о слишком «усердном» их участии в политической жизни страны, в следующей главе я чуть подробнее упомяну о некоторых конкретных достижениях («успехах») «лиц еврейской национальности» в СССР в 20-30-е и последующие годы XX века..
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Мобильная версия
