ПОХОД В СЪЕЗЖЕЮ ИЗБУ НА ПРАВЕЖ
«Удивительные приключения ходока из Самары посланного по инстанциям за Три Моря. Двери в Пенсионный Рай для ординарных сограждан настолько узкие, что «без обильной смазки» в этот Рай попасть посложнее, даже чем обойти привратника Петра хранящего ключи от Горнего Рая. Все Земные мытари и мытари Небесные не могут сравняться с мытарями Пенсионного Фонда. Складывается определенно впечатление, что чиновники Пенсионного Фонда живут за счет обозначенного фонда и приход в ПФ сродни покушения на их личное благосостояние».
Пенсионеры особого значения. Почему пенсия «слуги народа» в десятки раз больше, чем у самого народа. Вот обычные хождения за заработанной уже пенсией, вы же не слуга а народ вам её без вас не начислят, так вот – «На днях мне стукнуло 60, пора пополнить многомиллионную армию российских пенсионеров. Потопал с пачкой документов в отделение Пенсионного фонда по Ленинскому району Самары. Помпезное здание с фасадом из затемненного стекла. Внутри тоже солидно. На мониторе высвечивается номер очереди. Жду среди двух десятков пожилых мужчин и женщин, когда он появится на главном табло. За стеклянными перегородками с пенсионерами беседуют сотрудники. Бегущая строка с гордостью извещает, что Пенсионный фонд внедрил электронное управление очередью.
Потом та же строка не меньше десятка раз поприветствовала меня от имени фонда, одно слово культура!
Наконец табло выдает мой номер, и охранник, в помощь электронике, пальцем указывает мне освободившуюся кабину. И вот сижу перед строгой дамой, которая вооружается лупой и начинает изучать мою трудовую книжку. Хочется поежиться, вот-вот тебя в чем-нибудь уличат. Так и есть: два года, которые я отработал инструктором по туризму в спортклубе «Ангара», в трудовой стаж не зачитываются. Печать должна быть спортклуба, а не профкома - вот в чем причина. Объясняю, что в советские времена многие турбазы и спортклубы своих печатей не имели, а их сотрудники входили в штаты профкомов. Но непреклонная дама обязывает меня сделать запрос в Ангарск, а потом прийти для оформления пенсии. Или мне сделают расчет без этих двух лет. Пишу заявление, что согласен на начисление пенсии с исключением из стажа двух пресловутых лет. Я уже на все согласен, лишь бы не слышать этого менторского, отработанного на безропотных стариках, тона. Через несколько дней - звонок. Мне не засчитывают еще около года - не нравится какая-то запись, сделанная четыре десятка лет назад. Чувствую себя куренком, которого ощипывают по перышку. Внутри бурлит Везувий, хотя понимаю, что сотрудники фонда всего лишь исполняют указания и инструкции.
Предварительные расчеты мне сделала на основании Федерального закона N 173 от 17 декабря 2001 года Ольга Грязнова - руководитель группы в отделе по начислению пенсий. Сидящие справа и слева сотрудницы пренебрежительно фыркали, когда я пытался разобраться в механизме, придуманном под руководством небезызвестного Михаила Зурабова.
Наворочено в этом механизме много: базовая часть пенсии, страховая, индексы... Оказалось, что моя зарплата в те годы, по которым делается расчет, была выше средней по России в 13 раз! Но пенсию я буду получать в пределах 4 тысяч рублей - в два раза меньше, чем сейчас средняя зарплата по стране. Это за 43 года непрерывной работы. Ну кто объяснит мне, где здесь здравый смысл? Чем руководствовались чиновники, которые готовили закон N 173, депутаты Госдумы, которые его принимали, и сенаторы, которые его утверждали? Неужели и они гнут гордые шеи и терпят подобное обхождение, когда приходят в фонд, чтобы разобраться со своим пенсионом? Оказывается, не гнут. Вместе с региональными чиновниками они составляют особую касту госслужащих, пенсии которым рассчитывают по отдельному закону. Кто сколько получает - это секрет от народа, который кормит легионы «белых воротничков».
– Чтобы не было политических инсинуаций, – очень грамотно мне объяснила причину засекречивания этих сведений начальник общего отдела областного фонда Светлана Царева.
«Инсинуации», однако, есть. Народная молва утверждает (и никто не опровергает), что, например, Галина Светкина, экс-министр социальной защиты областного правительства, получает пенсию почти в два раза больше, чем Герой Советского Союза Иван Ваничкин. Он форсировал Днепр со своей противотанковой пушкой. На захваченном пятачке земли восемнадцать дней отбивал атаки. Из расчета остался один. Взрывом снаряда Ваничкина контузило, засыпало землей. Когда откопали - думали, не жилец. Но он выжил, получил Героя. Про него и его друзей написаны «Батальоны просят огня». Ваничкин получает обычную пенсию плюс 25 тысяч (компенсация за утраченные льготы) как Герой. А бывший чиновник областного значения Светкина - около 50 тысяч. Ну как о такой пенсии можно сказать ветеранам войны и труженикам тыла, которые проливали кровь на полях сражений или сутками не отходили от станков? Если довести до народа такой расклад, действительно могут возникнуть инсинуации. Понятно, почему знакомые чиновники отводят глаза и помалкивают, когда разговор заходит об их пенсии. Не только государство, но и сами они оберегают итоговую тайну личной трудовой жизни. Я не за уравниловку, но, согласитесь, трудно объяснить, почему у депутатов самарской губернской Думы пенсия, с учетом депутатского и обычного трудового стажа, от 20 до 30 тысяч рубликов, а бывший токарь Иван Гончаров, который мальчонкой встал за станок в годы войны и отработал 53 года, 6 месяцев, 8 дней (все посчитал!), стал инвалидом второй группы - получает 5,5 тысячи рублей. Просил повысить, чтобы хоть на лекарства хватало. Бесполезно.
Ему объясняют вежливо все - от министра финансов Кудрина до сотрудницы Пенсионного фонда, - что прибавка к его пенсии губительна для российской экономики, что раскрутится маховик инфляции и всем же будет хуже, что прибавка к пенсиям в среднем по стране составила аж 20 процентов. – У чиновников нет ни капли совести, – говорит больной 80-летний старик на все эти лукавые доводы. Потому что он знает: для себя чиновники, министры и депутаты придумали совсем другие аргументы и совсем другую старость.
В советские времена тоже были разные пенсионеры. Если обычный квалифицированный рабочий на заслуженном отдыхе получал 120 рублей в месяц, то пенсионеры республиканского значения имели на 3 - 4 десятки больше. Плюс один раз в год – бесплатная путевка в санаторий. Были пенсионеры и союзного значения – как правило, крупные руководители, выдающиеся ученые и деятели культуры. Но и они не получали в 10 - 15 раз больше, чем обычный рабочий.
Сегодня обычный пенсионер официально признан обузой. А те, кто у кормушки, потихоньку сделали себя гражданами немыслимого значения - непонятно, за какие заслуги. Половина российских граждан живет в нищете. Среди острейших социальных проблем - преступность, наркомания, коррупция. А судьям и прокурорам регулярно повышают зарплату, а значит, и пенсию, которая уже в десятки раз больше, чем у тех, кого они призваны защищать.
Общество разделено не только мизерными заработками одних и многомиллионными доходами других, чем должен вроде бы обеспокоен президент в первую очередь – он же этим обеспокоен не чуть по причине нерабочего состояния Подоходной системы в России - в СССР собираемость налогов была отлажена, как часы, что нельзя сказать о настоящем времени, хотя налоговиков несметные полчища, они и съедают все собрание ими же налоги.
Еще унизительнее расслоение среди пенсионеров. Малая толика – в шоколаде, остальное большинство в нищете. Так и нужно было обозначить не Российский Пенсионный фонд, а Российский Фонд Пенсионного Обеспечения Нужников. Понимают ли это чиновники-функционеры из «Единой России», которая называет себя правящей и ответственной за все, что происходит в стране? Именно она обещала во время предыдущей предвыборной кампании увеличить зарплату до 25 тысяч рублей, а пенсии - до 10 тысяч рублей по России ударил очередной кризис и все обещания превратились в очередной рост цен на все без исключения.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Мобильная версия
