ДЕЛАЙ КАК Я
«Недоученного военного летчика превратили в преступника. Это было всегда в СССР неудачи на войне порождают недоверие. Кажется, кругом измена, недавние друзья становятся врагами. Небо всегда враждебно к новичкам особенно плохо обученным. Учителя — это особая каста. Они обучают, но за результат не отвечают. Халхин-Гол, Великая Отечественная война, Корейская война, Арабско-Израильские войны, Вьетнам, Афганистан, Сирия везде подготовка летного состава была не на высоте».
«Теперь каждый летчик, садясь в кабину, будет думать не о защите Отечества, а о том, что малейшая ошибка может привести его в тюрьму». Такими словами ветераны Морской авиации комментируют приговор летчику, повредившему во время посадки боевую машину. Эта, казалось бы, частная история обнажает куда более серьезные проблемы и судебной системы, и ВВС России.
В распоряжении газеты ВЗГЛЯД оказались материалы процесса по делу старшего лейтенанта Сергея Нефёдова, чье дело в начале февраля рассматривал Калининградский гарнизонный суд. Лейтенант обвинялся по ст. 351 УК — нарушение правил полетов военных летательных аппаратов, повлекшее по неосторожности тяжкие последствия.
Поводом послужило ЧП, случившееся в части 30866 Морской авиации Балтийского флота в Черняховске 18 мая прошлого года во время тренировочного полета. Лейтенант учился сажать Су-27п (перехватчик) с круга на высоте 300 метров. Ошибся кнопкой
Как говорится в приговоре, при заходе на посадку, через 2 секунды после касания взлетно-посадочной полосы основными колесами летчик опустил носовое колесо. И в этот момент Нефёдов «ошибочно непреднамеренно вместо нажатия кнопки выпуска тормозного парашюта установил переключатель крана шасси в положение «убрано», при этом произошло складывание передней стойки шасси и падение носовой части самолета на поверхность взлетно-посадочной полосы». Иначе говоря — молодой лейтенант ошибся кнопкой, и машина на скорости свыше 250 км/час сложила переднюю стойку шасси и опустилась носом на взлетную полосу. В результате были повреждены обтекатель РЛС, часть обшивки, сломаны некоторые датчики и другое внешнее оборудование, а главное — пострадали двигатели. Сам летчик остался цел и невредим.
Инцидент стал основанием для уголовного преследования пилота. Какой-то усердный следователь местной военной прокуратуры возбудил уголовное дело по 351 статье УК (нарушение правил полетов или подготовки к ним), и 5 февраля 2018 года гарнизонный суд вынес свое решение. В приговоре упоминается ущерб размером более 27 млн рублей, но платить — по крайней мере пока — его летчику не придется.
Приговор, казалось бы, чрезвычайно мягкий — всего лишь два года условно с отсрочкой. Иначе говоря, ст.лейтенант Нефедов не сядет в тюрьму (он окажется там лишь в случае, если за эти два года вновь совершит какое-либо преступление). Это типичный и традиционный приговор российского суда, зачастую слепо следующего обвинительному заключению следствия, не рассматривающего материалы дела по состязательному принципу, не слышащего аргументы защиты. При этом, конечно же, судья понимает происходящее и реальную степень вины — и поэтому выносится условный приговор. Тем самым как бы убивается два зайца — и соблюдается милосердие (осужденный не попадает в тюрьму), и подтверждается правота следствия (приговор обвинительный).
Однако в итоге на осужденном на всю жизнь остается клеймо уголовного преступника — судимость. А в данном случае ситуация еще хуже — «дело Нефедова» теоретически может стать толчком для целой серии подобных исков в дальнейшем. Причем не только против летчиков, а в целом против военных, случайно повредивших военную технику.
Все это стало поводом для возмущения среди заслуженных авиаторов. «Надавал бы подзатыльников всем его командирам»
Один из бывших высокопоставленных офицеров ВВС, генерал в отставке, знакомый с ситуацией, сообщил газете ВЗГЛЯД, что самолет был восстановлен силами самого полка и уже 15 июня (менее чем через месяц) был облетан после восстановления, то есть введен в строй. Запчасти с находящихся на хранении заштатных машин были сняты бесплатно, а значит, сумма ущерба подсчитана неверно. Генерал полагает, что инцидент произошел по причине недоученности летчика, только проходившего переучивание на первый для него боевой самолет (до этого Нефедов летал лишь на учебно-тренировочном Л-39), а серьезный инцидент с повреждением авиационной техники произошел «по причине грубейших нарушений в методике его летного обучения». «Будь я командующим местной авиацией, «надавал бы подзатыльников» всем его командирам и инструкторам. То есть — навешал им выговоров, которые снял бы через полгода-год, а этого мальчишку вообще не трогал бы, потому что не вижу его вины, тем более — по уголовной статье. Командир его части мог своим решением лишить его «тринадцатой» зарплаты. Это его право, я бы в это и не вникал», — сказал собеседник и посетовал, что лейтенанта просто «назначили крайним».
По его мнению, за недисциплинированность и за воздушное хулиганство (а такое случается в летной практике) надо карать беспощадно, но в данном случае шло обучение летчика, и он ничего не нарушил, а ошибся в работе с оборудованием кабины. И потому статья 351 Уголовного кодекса (нарушение правил полетов) притянута за уши. «Я не подвергаю сомнению выводы суда. Но у меня и у ряда других ветеранов Морской авиации есть большой вопрос — почему летчика отдали под суд и кто именно это сделал? — заявил газете ВЗГЛЯД генерал-полковник в отставке Владимир Дейнека, бывший командующий авиацией ВМФ РФ (1994-2000 годы). — В нашем распоряжении имеется копия «Акта расследования данного серьезного авиационного инцидента», подписанного представителями Морской авиации Балтийского флота. Сразу обратите внимание — именно инцидента, а не авиационного происшествия, в этих словах для специалиста большая разница. Инцидент — это не происшествие, а лишь предпосылка к авиационному происшествию (как это называлось в прежние времена, а теперь именуется инцидентом). И за это никто никогда летчиков не судил».
Как уверяет генерал Дейнека, нет никаких причин обвинять в инциденте летчика. Да, он ошибся — но как именно и по чьей в итоге вине?«В этом же акте написано: в контрольном полёте ст. лейтенанта Нефёдова после возникшего перерыва при освоении впервые отрабатываемого упражнения заход с круга на высоте 300 метров не отрабатывался, — продолжает генерал-полковник. — При проведении предварительной подготовки ст. лейтенанта Нефёдова подготовка к полету с заходом на посадку с круга не проводилась. При проведении общей подготовки подготовка к полетам на малой высоте не проводилась. Полетное задание при полетах на малых высотах на тренажерах не отрабатывалось. Ошибочные действия ст.лейтенанта Нефёдова во время его предыдущих полетов командованием проанализированы поверхностно. Это все буквальные цитаты из акта. Что же получается? Летчик попросту недоучен, и само вышестоящее руководство летчика, проводившее расследование, в открытую, в соответствующем акте это признает. Так кого же надо судить — начинающего ученика с налетом на данном самолете в 22 часа, который совершил ошибку во время обучения, или тех, кто его недоучил и при этом выпустил в самостоятельный полет?»«Прецедент Нефёдова» удивил и бывшего начальника штаба Морской авиации России, генерал-лейтенанта Сергея Шмакова. Он за всю свою карьеру ни разу не слышал, чтобы летчик попадал на скамью подсудимых за ошибку, допущенную в ходе учебного полета. «Обвинение на суде было больше занято накручиванием суммы ущерба, и вообще обошло вниманием выяснение причины ошибки летчика. Благо, что насчитанные 27 млн рублей ущерба не повесили (пока не повесили) на летчика. Такую сумму не собрать ни ему, ни всем его родственникам», — возмутился Шмаков в интервью газете ВЗГЛЯД.
По его словам, подобные приговоры подразумевают, что летчики должны стать роботами и вообще никогда не допускать ошибок.
«Теперь каждый летчик, садясь в кабину, будет думать не о защите Отечества, а о том, что одна малейшая ошибка может привести его в тюрьму», — возмущается Шмаков.
Генерал полагает, что этот случай должно взять под контроль руководство Минобороны, точнее, эксперты из управления безопасности полетов. «Нельзя обрезать молодым летчикам крылья, «убивать» их на взлете. Остальные будут чувствовать над собой этот дамоклов меч и будут не в полной мере готовиться к ведению воздушных боев», — уверен Сергей Шмаков.
В разговоре с газетой ВЗГЛЯД сам Сергей Нефёдов предложил системное решение подобной проблемы — страхование военной техники, подобно тому, как в гражданских авиакомпаниях страхуют все самолеты. По его словам, летчики следуют «определенным документам, которые регламентируют нашу работу».
«Я не припомню, чтобы там упоминалась уголовная ответственность за ошибки летчика в процессе обучения», — сказал Нефёдов.
Наказанием в таких случаях, по словам Нефёдова, может быть, к примеру, лишение пары окладов или «тринадцатой» зарплаты, либо строгий выговор вплоть до понижения в должности. При этом он бы предпочел, несмотря на такое наказание, все равно пройти повторное обучение.
В апелляционной жалобе адвокат летчика Евгений Николаец напомнил: согласно статье 351 УК, материальная ответственность военнослужащих возможна только в том случае, если имущество было передано ему под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования, «а также в результате хищения, умышленных уничтожения, повреждения, порчи, незаконных расходования или использования имущества либо иных умышленных действий (бездействия)». Учебный полет в этот перечень вообще не входит. Кроме того, адвокат посетовал, что в приговоре нет ни слова о качестве подготовки летчика, об ответственности инструкторов.
Министерство обороны не смогло предоставить газете ВЗГЛЯД оперативный комментарий по данному вопросу. Качество обучения летчиков падает
Эксперты неоднократно отмечали, что с 1992 года и до середины 2000-х военная авиация практически не летала. Да, в результате количество летных проишествий, аварий и катастроф существенно снизилось — но лишь за счет того, что машины не поднимались в воздух. За это время выросло несколько поколений летчиков-недоучек (летное поколение — это в среднем 7 лет). И теперь поколение тех недоучек начинает учить уже новую молодежь. Поэтому ошибки всегда время от времени случаются абсолютно закономерно, но теперь за них почему-то следует жесточайшая расплата.
История ст.лейтенанта Нефёдова поднимает еще более серьезную проблему — качество обучения курсантов в авиационных военных училищах. А точнее, в единственном оставшемся в России после массовых сокращений военном авиационном училище в Краснодарском крае. Если верить официальному заявлению министра обороны Сергея Шойгу, ВВС России не хватает 1300 летчиков. В итоге если еще несколько лет назад новых курсантов в училище или вовсе не набирали, или набирали не более 25 человек, то за последние годы набор увеличили более чем на порядок — до 650 человек. Качество авральной подготовки такого большого количества курсантов вызывает большие сомнения. Даже в советское время выпускники летных училищ были, мягко говоря, не совсем готовы к полетам в боевых полках — что уж говорить о сегодняшней ситуации?
Но самое главное — при таком дефиците летчиков, который признает высшее руководство Минобороны, каждый действующий пилот на вес золота.
Их обучение стоит гигантских денег — в десятки раз больше, чем офицера любого другого рода войск.
Эту мысль подтверждает генерал Дейнека — по его словам, такими летчиками нельзя разбрасываться. Он считает, что летчик заслуживает не наказания, а максимально бережного отношения. Его надо доучить, выполнить контрольные полеты, убедиться, что он исправил свои ошибки — и дать летчику возможность летать.
Пилот Ан-148 учился в скандально известном центре «ЧелАвиа»
Летчик Павел Семченко на своей странице в Facebook опроверг информацию о том, что у второго пилота разбившегося Ан-148 Сергея Гамбаряна не было профильного высшего образования. По словам Семченко, у погибшего пилота было два высших профильных образования. Семченко подчеркнул, что Гамбарян проходил летную практику в учебно-тренировочном центре «ЧелАвиа».
Гамбарян учился в Московском государственном техническом университете гражданской авиации, а затем поступил в Южно-Уральский государственный университет (ЮУрГУ) на утвержденную Росавиацией программу подготовки пилотов коммерческой авиации.
ЮУрГУ, по данным «Московского комсомольца» является партнером Челябинского летного училища гражданской авиации в образовательном процессе. На аэрокосмическим факультете университета будущие летчики изучают теорию, а практикуются на аэродроме Калачево. «МК» пишет, что летом этого года около 300 выпускников училища оказались под угрозой лишения дипломов.
Начальник управления летной эксплуатации Росавиации Максим Костылев заявил, что у училища есть лицензия Минобрнауки на 2 года и 10 месяцев обучения. Однако училище якобы брало курсантов по программе СПО (среднее профессиональное образования) и «реализовывало только практический модуль».
Росавиация выдала Гамбаряну свидетельство коммерческого пилота после того, как он окончил обучение. Ведомство «дополнительно проверяло Гамбаряна в числе прочих пилотов и не предъявило никаких претензий».
Слова Семченко в комментарии «Ура.ру» подтвердил директор Челябинского летного училища гражданской авиации Александр Матусевич. Собеседник подчеркнул, что летать Гамбаряна учили именно в авиакомпании, а не в Челябинском летном училище.
«Вакханалия происходила между Росавиацией и учебным центром — вот где собака зарыта. Гамбарян шел на работу и не знал, будет он завтра работать или нет, выйдет ли командир воздушного судна на работу», — сказал Матусевич.
По его словам, также «шла война» между тренажерным центром для подготовки летчиков и Росавиацией: «дадут сертификат или нет, утвердят ли программу обучения».
СМИ писали, что у Гамбаряна закончил 10-месячные курсы переподготовки, а высшего профильного образования у него якобы не было.
Одиннадцатого февраля самолет Ан-148 «Саратовских авиалиний», следовавший из столичного аэропорта Домодедово в Орск, потерпел крушение через несколько минут после взлета. Все находившиеся на борту люди — 65 пассажиров и шестеро членов экипажа — погибли.
В МАК заявили, что основной причиной катастрофы стало обледенение приемников полного давления, которые определяют скорость лайнера. Ни одна из трубок в течение полета не обогревалась.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Мобильная версия
