Мобильная версия
«Роман Шимко, отец сбитого в Подмосковье шестилетнего мальчика, ознакомился с результатами экспертизы об обнаружении алкоголя в крови его сына, отметив нестыковки, которые были допущены судмедэкпертами и следователями, сообщает Рен ТВ. По его словам, он готов дать экспертам возможность пересмотреть результаты проведенного анализах. В противном случае дело о халатности можно переквалифицировать как преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, предупредил он».
«Я этим людям, судмедэксперту и его окружению, даю еще немного времени пересмотреть свои взгляды на эту экспертизу, на отношение к делу. Мой ребенок алкоголь не употреблял», - заявил он. 23 апреля в микрорайоне Павлино в Балашихе местная жительница Ольга Алисова сбила во дворе жилого дома мальчика – Алексея Шимко. Ребенок скончался на месте. Уголовное дело по факту ДТП возбудили 26 мая. по ст. 264 УК РФ («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека»).
Экспертиза показала, что в крови погибшего ребенка было 2,7 промилле алкоголя. Повторная судебно-медицинская экспертиза подтвердила наличие алкоголя в крови. Однако еще одна экспертиза алкоголя в образцах крови ребенка алкоголя не обнаружила. Судмедэксперт Михаил Клейменов (в случае с пострадавшим ребенком судмедэксперт обязан был в заключении подчеркнуть несовместимое с жизнью количество алкоголя и заострить внимание следователя на этом факте), обнаруживший алкоголь в крови ребенка, не захотел давать комментарии о результатах нескольких экспертиз по этому делу. «Уже все сказано. Все то, что хотели изложить, опубликовано в СМИ. Мое руководство сказало, что этого достаточно, поэтому наши переговоры закончены. Мы изложили свою точку зрения», – сказал Клейменов, сообщала «Газета.Ru».
Родители Алеши утверждаю: ребенок был под присмотром троих взрослых и не мог даже случайно попробовать алкоголь.
Специалисты говорят: ребенок не может выпить столько, после первого же глотка он не будет пить дальше. Организм не позволит. Общественность возмутилась. Но никто не может сказать, как же алкоголь попал в организм мальчика. До смерти или после смерти?
Собирая все версии, мы думали только об одном: память об этом маленьком ребенке должна быть очищена от всех ярлыков, которые были на него навешаны за эти две недели. Это дело надо довести до конца.
Шестилетний Алеша Шимко гуляет с бабушкой во дворе. В том самом, где через несколько месяцев его насмерть собьет машина, после чего жизнерадостный ребенок станет известен на всю страну как "пьяный мальчик", в крови которого эксперты найдут почти смертельную дозу алкоголя.
23 апреля, около семи вечера. Подмосковный поселок Железнодорожный. На детской площадке носятся малыши, гуляют мамы с колясками. Черный автомобиль проезжает двор насквозь и разворачивается в тупике. До трагедии — секунды.
«Из тупика, когда она выезжала, я обратила на нее внимание, потому что пошел разгон, рев этот в машине. Когда она ехала, у нее в руках был телефон», — рассказывает Анастасия Кузнецова.
От воспоминаний о том, что происходило дальше, плачут даже мужчины.
«Я с балкона увидел, машина, ребенок под задним колесом, был удар и крик дедушки «что ты делаешь», уже люди все сбежались. Дедушка сползал здесь, он подойти не мог, чуть ли сознание не терял, он подойти даже не мог», — рассказывает Виталий Миронин.
Леша Шимко в тот вечер катался на велосипеде с мамой, бабушкой — за несколько минут до аварии они ушли в магазин — и дедом. Именно он был рядом в момент аварии. Мы разыскали Николая Александровича: они уже шли домой, до подъезда оставалась пара метров, велосипед в руках, внук вприпрыжку бежал впереди (дорожная полиция считает что детей нужно выводить из дома на поводке).
«Там справа и слева припаркованы машины, он в проход между этими машинами и побежал. Тут вылетает справа черная машина, цепляет его бампером, пропадает из поля моего зрения и уезжает. Я бросаюсь следом, она стоит уже метрах в 7 или 10, он лежит позади заднего колеса. С бампера упал под переднее колесо, потом задним по груди, потому что когда он лежал, голова была с одной стороны, тело с другой, грудь как раз напротив колеса. И после него еще тормозной след с метр. А когда сбивала, тормозного следа не было», — говорит Николай Шимко.
За рулем черного «Хёндэ» была Ольга Алисова. Мальчика она не замечала даже после аварии. Осмотрела машину и отошла подальше, чтобы кому-то позвонить. Нет, не в скорую — ее вызывал кто-то из очевидцев. Роман Шимко до сих пор не может забыть холодный взгляд человека, только что отобравшего жизнь его сына.
«Она смотрела на меня, глаза не опускала, не отводила в сторону, не опускала голову. Она просто на меня смотрела, я не ожидал. Но, как потом складывалась цепочка событий, оказывается, она имела на это право. Она так думает. Умер он в машине, на руках у матери, мать ему закрыла глаза. После 3 часов ожидания мать от него не отходила, приехала машина, которая увозит. Погрузила в машину, отвезли в морг, отдали в руки судмедэксперту, который производил определенные манипуляции с сыном», — говорит Роман Шимко.
В заключении судмедэксперты напишут: в момент смерти пострадавший был сильно пьян — в крови 2,7 промилле этилового спирта. Это у ребенка! Ошибка? На этой неделе повторные тесты и ДНК-экспертиза подтвердили — кровь именно Алеши, и там был алкоголь. Но отец мальчика точно знает, что это невозможно (действительно – не может, после стакана водки ребенок был бы обездвижен за 10-15 минут – ведь организм ребенка абсолютно неподготовлен для принятия алкоголя, это значит только одно острое отравление, а для судмедэксперта это служебное преступление и профессиональная нечистоплотность).
«Ребенок не пил, я не пью, жена не пьет. Дедушка, с которым он гулял, не пьет по медицинским показателям, ему пить нельзя», — говорит Роман Шимко.
Больше того, эксперты объясняют: 2,7 промилле для ребенка — около 150—200 граммов 40-градусного алкоголя, и 6-летний мальчик сам столько не выпьет — организм не примет. Придется заливать силой, и вот, что произойдет потом.
«Буквально в течении минут у него будут протекать все стадии опьянения. Сначала возбуждение, а затем резкое угнетение его функций, в том числе и жизненно важных. Возможно расстройство дыхания, сердцебиения, человек будет находиться в состоянии комы», — говорит заведующий кафедрой судебной медицины Первого МГМУ им. Сеченова Юрий Пиголкин (это абсолютно верно, так что это невероятный случай).
Кататься на велосипеде в коме пока не удавалось никому. Да и свидетели в один голос говорят: Леша вел себя активно.
Так как в кровь шестилетнего мальчика попала такая доза спиртного? Ученые от судебной медицины подчеркивают: существует жесткий порядок забора образцов для экспертиз. Их маркировки, хранения и исследования. Параллельно в разных подразделениях. И в пробах как-то оказался спирт.
«Остается две версии: либо прибор дал сбой какой-то, но потом же были и другие пробы. И показали, что-прибор-то работает нормально. Значит остается только одно, каким-то образом этиловый спирт или же чья-то кровь небольшое количество с этиловым спиртом, она попала в пробу этого ребенка. Ну нет другого пути, как он там мог появиться» (если вообще появлялся), — говорит доктор медицинских наук Виктор Колкутин.
Эта медицинская загадка больше напоминает головоломку из учебника криминалистики. И чем больше независимых специалистов пытаются ее решить, тем больше появляется версий.
«Алкоголь могли ввести в уже взятые анализы крови. Шприцем добавить или еще каким-либо предметом. Второй: во время транспортировки трупа — от места ДТП до морга — могли шприцем закачать ему в печень, она могла впитаться. Печень же не сразу отмирает, она работает какое-то время», — говорит бывший оперативный сотрудник РУБОП Михаил Игнатов.
Громкие заявления о том, что на каком-то этапе судебных исследований произошел сбой, стали появляться сразу после оглашения процента алкоголя в крови Алексея. Но судмедэксперт с 20-летним стажем Михаил Клейменов, забиравший пробы, настаивает: результаты исследований абсолютно достоверны.
«Я эксперт, профессионал своего дела, я честен (возможно, что честен, но профессиональное соображение не работает). Я не могу представить, какую цель мог преследовать человек, который захотел бы заниматься фальсификацией в подобном случае. Если на тяжесть вины человека, совершившего ДТП, это не влияет, то кому это выгодно? Мне — нет, следователю — нет. А кому? (вот только не надо из всех делать дураков)» — говорит судебно-медицинский эксперт Михаил Клейменов.
Кому это выгодно, пусть разбираются следователи. Кстати, уголовное дело возбудили только через месяц после аварии. В этом деле вообще много странностей. В этой запутанной и трагической истории все бы расставили по своим местам записи камер видеонаблюдения. Они есть здесь на каждом подъезде. Но в тот день, когда погиб Леша Шимко, эти глаза системы безопасный город почему-то оказались закрытыми. Записей просто нет. Больше того, местные жители говорят, после аварии пропала даже частная камера, которую установили, чтобы следить за припаркованными во дворе автомобилями.
Поначалу во всей истории с огромной дозой алкоголя видели интерес Ольги Алисовой, которая и сбила мальчика. Говорили даже, что она — жена члена ОПГ, криминального авторитета Сергея Алисова, он сейчас отбывает срок в колонии. Мы разыскали его отца, обычного слесаря метрополитена. Он показывает аттестат сына, трудовую книжку. Говорит, сел по молодости и глупости. В 19 лет. Больших денег или связей в семье не было никогда и до аварии Ольга жила с ними (после аварии куда подевалась).
«Hyundai Solaris она взяла в кредит, мы с ней работаем вдвоем. Жена — она на рынок ушла, она на инвалидности, 3 группа. Вот мы с Ольгой вдвоем работаем, а она с внучкой сидит. На мою зарплату жили, а она кредит за машину платила», — говорит Александр Алисов.
Ольга Алисова родом из маленького города Балашова Саратовской области, по злой иронии судьбы родного и для семьи Шимко. Работала в салоне сотовой связи, но после аварии там появлялась редко, потом и вовсе пропала — спряталась за адвокатами.
«В тот момент, когда он прыгнул с тротуара на проезжую часть, она не располагала возможностью нажать на тормоз (это как?), она его просто не видела (не уверен не газуй). Она видела какое-то пятно, оно возникло и тут же ушло под передний бампер (ездить нужно учиться в пустыне)», — говорит адвокат Наталья Куракина.
Алисова пыталась все уладить, извинялась перед отцом, но тут же добавляла, что ни в чем не виновата (это как?). Отправляла семье перевод на 50 тысяч рублей (откуда деньжата?), тут же получила его назад. И родные Ольги нашли этому свое циничное объяснение.
«Про то, что 5 миллионов — было бы примирение, а так дала 50 тысяч, сколько было — помощь, а они так это представили. Упор именно на то, получается, будто искусственно от этой семьи отводить, и все внимание на бедную Ольгу. А когда ж вы займетесь вот этим промилле, 2,7?» — говорит мать Ольги Алисовой Наталья.
Следствие занимается и этим в рамках отдельного уголовного дела. Отец погибшего Леши верит: ответ удастся найти.
«Я думаю, истина добьется себя сама, думаю, люди изменят свое отношение к этой СМЭ — я имею в виду, те люди, которые непосредственно принимали в этом участие. Судмедэксперта я в расчет не беру, потому что, если он открестится от своих слов, он сядет. Он будет идти до конца. Но и я буду идти до конца», — говорит Роман Шимко (ради памяти ребенка стоит это сделать – ведь именно Лешу оболгали взрослые дяди в погонах). При этом за странными результатами экспертизы как-то затерялась главное — Ольга Алисова задавила ребенка насмерть, при этом следственный эксперимент доказал, что она могла избежать аварии. Но превысила скорость и отвлеклась от дороги. Алисовой уже предъявили обвинение, ее ждет суд. Вопрос лишь в том, сумеют ли следователи восстановить все пробелы в истории с промилле, чтобы 6-летнего Лешу Шимко запомнили жизнерадостным ребенком, а не «пьяным мальчиком», свалившимся под колеса случайного автомобиля.
