ОДНИ ВОПРОСЫ
Рождество Пресвятой Богородицы в 1380-м году пришлось на субботу, а триединый первоисточник называет, в разных списках, пятницу, среду или воскресенье, что породило сомнения в правильности указания года сражения (например, А.В. Журавель, «В 1380 году Куликовской битвы не было»). Некоторые считают обоснованным провести некоторые археологические изыскания, как они предпологают на настоящем Куликовом поле, в окрестностях посёлка Красный Холм Воловского района Тульской области.
Что они хотят там обнаружить, даже если точно определится место столкновения Мамая и Дмитрия. Такое грандиозное сражение, о котором сообщает «Сказание о Мамаевом побоище» и «Задонщина» мы не знаем не точной даты (день недели, число, даже год), не знаем места, где именно проходила битва. Одни историки помещают Поле в Москву на «Кулижках», другие традиционно на Поле Куликовом, третьи на реке Калке (р. Кальчик).
Удивительно, где происходило первое столкновение с татарами за 157 лет (31 мая 1223 года) до Куликовской битвы мы знаем, силы сторон, знаем, как сражение протекало, знаем массу подробностей. Если учитывать возможности Киевской Руси и Московско-Владимирского Великого княжества в Куликовской «битве» могло участвовать максимум 3 тысячи с обеих сторон. Мы доподлинно можем сказать только, что на поле Куликовом было 18 удельных князей, Великий князь Владимирский Московский, служилый князь Боброк-Волынский, всего 20 князей. Может быть это первоначально была встреча «в верхах». Очень смахивает на праздник и то обстоятельство что многие князья приехали «со двором» и родственниками. Потом поединок Пересвета с Чулубеем извините анахронизм, хотя возможно это состязание и привело к последующему силовому столкновению или это литературная метафора. Поймите меня правильно гибель Пересвета могла произойти в ходе сражения, а уже задним числом это событие выделили из общей канвы в отдельное событие. Пересвет и Ослябя были на службе у Дмитрия Ивановича, а из произведения мы узнаем что они «схимники» Сергия Радонежского. Тем более в «Сказании о Мамаевом побоище» эпизод с поединком есть, а в «Задонщине» его нет.
Все эти тактические построения из века грядущего. Такого глубокого и четкого с тактической точки зрения построения войск мы не наблюдаем не в битве на Неве не в битве на Чудском озере, даже при Грюнвальде 15 июля 1410 года.
Первостепенный источник достоверных сведений о Куликовской битве –Летописная повесть – существует, как известно, в нескольких разновидностях далеко не одинаковой полноты. Наиболее полный вид ее подробной редакции сохранился только в двух списках XVI и XVIII веков. Старший список – в составе Новгородской летописи Дубровского, Младший – в составе Архивской летописи (прежде известной под неудачным названием Ростовской). Взаимоотношение этих летописей было выяснено А. А. Шахматовым. Первая представляет собой Новгородский свод 1539 года, вторая – результат соединения его с Московским летописным сводом. В рукописи, содержащей Архивскую летопись, начиная с известий 1479 года и до конца ее находится текст НЛД, ранее – текст компилятивный, сходный с ней только в отдельных своих частях. Одна из таких частей и представляет собой младший список полного вида подробной редакции Летописной повести о Куликовской битве. Архивский список ее непосредственно не зависит от списка Дубровского, восходя к общему с ним протографу. Но предпочтение нужно конечно отдать старшему и, в основном, более исправному списку Дубровского. Текстуальные особенности сохранившихся двух списков свидетельствуют, что их общий протограф представлял собой ветхую рукопись, в которой отдельные слова (а иногда и целые строки) уже не читались, а некоторые места при переписке могли быть ошибочно истолкованы.
Оба списка составлялись после XV века когда на Руси уже перешли с мартовского начала года на сентябрьское начало года.
А. А. Шахматов в своем фундаментальном отзыве на труд С. К. Шамбинаго согласился с тем, что Повесть «явилась в конце XIV века» – имея в виду именно пространную редакцию Летописной повести, при этом фактически как раз тот вид ее, который читается в списке Дубровского. А. А. Шахматов возводил этот текст к несохранившейся Московской летописи. Он подробно сопоставил параллельные места списка Дубровского и Сказания о Мамаевом побоище. Вывод А. А. Шахматова был достаточно определенным: «Из этих общих со списком Дубровского мест заключаем, что Сказание имело в своем распоряжении Московскую летопись», которая, «судя по списку Дубровского, была богата именно фактическим содержанием в своей повести о Мамаевом побоище». Подытоживая свои выводы «относительно литературной истории Летописной повести», А. А.Шахматов писал: «Она составлена еще при жизни Дмитрия Донского, но не дошла до нас в первоначальном виде». «С одной стороны, она попадает в Московскую официальную великокняжескую летопись; с другой, ее помещают в общерусский митрополичий свод. Последний довольно точно передал текст Повести, быть может, лишь сократил в нем кое-что». «Из митрополичьего свода 1423 года Повесть переходит в Новгородский свод 1448 году» (имеется в виду, естественно, НСС 30-х годов XV века).
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Мобильная версия