Японская война 1904-1905 ⇐ Русско-японская война

[Gosha]

Работа снабжена комментариями и приложениями. В «Комментариях» автор попытался осветить те вопросы, которые прямо не касаются основного объекта исследования, однако представляют интерес как дополнительные сведения, подтверждающие точку зрения автора. В «Приложениях» приведена схема Военного министерства; выдержка из сатирического журнала «Клюв» (№2, 1905 г.); рапорт командира 4-го Восточно-Сибирского саперного батальона начальнику штаба 4-го Сибирского армейского корпуса; сведения о состоянии неприкосновенных запасов в военных округах после Русско-японской войны в процентном отношении к положенному количеству, а также список использованных источников и литературы. В список литературы включены только те работы, которые содержат хотя бы фрагментарные сведения о деятельности аппарата Военного министерства во время Русско-японской войны.

[Gosha]

ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО НАКАНУНЕ И ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

В начале двадцатого столетия Россия переживала серьезный экономический кризис. Неспокойно было и в политической атмосфере общества. С одной стороны, наблюдалось определенное «шатание» в верхах, выражавшееся в нерешительности и беспомощности властей, в бесконечных и бесплодных совещаниях, в активизации либеральной оппозиции. С другой — ухудшившееся в связи с экономическим кризисом положение народных масс и, главное, их моральное разложение под воздействием либеральной пропаганды. В России назревала революционная ситуация, вновь поднялась волна терроризма. В то же время правительство проводило активную внешнюю политику, нацеленную на дальнейшее расширение границ империи. В конце XIX в. Россия получила «в аренду» Порт-Артур и Ляодунский полуостров. В 1900 г., после подавления «боксерского восстания», русские войска оккупировали Маньчжурию. Планировались широкая колонизация Маньчжурии и ее вхождение в состав России под названием «Желтороссия». В перспективе предполагалось двигаться и дальше: после Маньчжурии — захватить Корею, Тибет и т. д. К этому императора настойчиво подталкивал ряд приближенных, так называемая «безобразовская группа», получившая свое наименование от фамилии ее главы — статс-секретаря А.М. Безобразова. Тесно связанный с ней министр внутренних дел В.К. фон Плеве говорил военному министру А.Н. Куропаткину, сетовавшему на недостаточную готовность армии к войне: «Алексей Николаевич, Вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам необходима маленькая победоносная война».

[Gosha]

Однако на Дальнем Востоке Российская империя столкнулась с Японией, имевшей далеко идущие, агрессивные планы относительно данного региона. Японию активно поддерживали США и Великобритания, поскольку широкое проникновение России в Китай задевало их колониальные интересы. В начале XX в. Япония заручилась союзом с Англией, сочувствием США, нейтралитетом Китая и начала активно готовиться к войне с Россией, широко используя иностранную помощь.

[Gosha]

Союзница России — Франция относительно дальневосточной проблемы придерживалась политики нейтралитета. О нейтралитете заявила с начала войны и Германия. Такова была международная обстановка в тот момент, когда в ночь с 26 на 27 января 1904 г. японские суда атаковали Порт-Артурскую эскадру, ознаменовав таким образом начало Русско-японской войны.

[Gosha]

Сразу после этого по городам и селам полетели миллионы листков, телеграмм и официальных донесений, возбуждающих народ против дерзкого и коварного врага. Но народ, уже в значительной степени одурманенный знаменитыми либералами (вроде Л. Толстого), реагировал вяло. Правительство пыталось подогреть патриотические настроения, но безуспешно. Проводимые администрацией на местах мероприятия, как правило, не встречали никакого сочувствия.

[Gosha]

Лишь незначительная часть населения (преимущественно ультраправые, черносотенные круги) встретила войну с воодушевлением: «Загорелся на Руси великий костер, и покаялось русское сердце и запело», — проповедовал 18 марта 1904 г. в Тифлисе грузинский епархиальный миссионер Александр Платонов.

[Gosha]

Начало войны вызвало оживление и в ультралевых кругах, правда, совершенно по другой причине. Большевики, в частности, провозгласили, что «поражение царского правительства в этой грабительской войне полезно, так как приведет к ослаблению царизма и усилению революции». Однако подавляющее большинство населения войну не поддержало вовсе.

[Gosha]

Судя по письмам, полученным периодическим изданием «Крестьянская жизнь и деревенское хозяйство» под редакцией И. Горбунова-Посадова от своих сельских корреспондентов, к началу 1905 г. только 10% селькоров (и тех, о ком они писали) придерживались патриотических настроений, 19% — равнодушны к войне, у 44% — настроение унылое и тягостное и, наконец, у 27% — отношение резко отрицательное.

[Gosha]

Крестьяне выражали принципиальное нежелание помогать войне, причем порой в достаточно гнусных формах. Так, они отказывались помогать семьям солдат, ушедших на войну. В Московской губернии в помощи отказали 60% сельских общин, а во Владимирской — даже 79%. Священник села Марфино Московского уезда рассказывал сельскому корреспонденту, что он пытался взывать к совести сельчан, но услышал такой ответ: «Это дело правительства. Решая вопрос о войне, оно должно было решить вопрос и о всех последствиях ее».

[Gosha]

Враждебно встретили войну рабочие, о чем свидетельствовал целый ряд забастовок, в том числе на военных заводах и железных дорогах.
Принято считать, что войну всегда приветствуют из корыстных соображений помещики и капиталисты. Но не тут-то было! Вот что писала газета «Киевлянин», орган помещиков и буржуазии, в начале 1904 г.: «Мы сделали огромную ошибку, забравшись в эту восточную прорву, и теперь нужно <…> возможно скорее оттуда выбраться».

[Gosha]

Великая княгиня Елизавета Федоровна так определила Куропаткину настроение Москвы: «Войны не хотят, цели войны не понимают, воодушевления не будет». А как же те капиталисты, капиталы которых были задействованы на Дальнем Востоке? Через несколько дней после начала войны член правления Русско-китайского банка князь Ухтомский дал интервью корреспонденту газеты «Франкфуртер цайтунг», где, в частности, заявил: «Не может быть войны менее популярной, чем настоящая. Мы абсолютно ничего не можем выиграть, принеся огромные жертвы людьми и деньгами».

[Samuel]

Данная монография — попытка заполнить явный пробел в изучении истории Русско-японской войны, однако особенность ее состоит в том, что объектом исследования является не собственно война, т. е. не ход боевых операций и т.п., а организация и работа центрального аппарата военно-сухопутного ведомства в означенный период.

К чему было открывать эту тему? Русско-японская война - это же позор царской России! Все мы помним то, как об этом нам преподавали в школах в СССР. И это правильная информация. Япония в начале 20 века была сильнее на Дальнем Востоке, чем Россия. Япония, вероятно, уже тогда была сильнее и в плане технологий военных. За Японией стояли США, к тому же. Одним словом, Россия влезла на Дальний Восток в Маньчжурию в самом конце 19 века, но не учла то, что Япония уже превратилась в сверхдержаву, у которой были свои интересы в Китае и в Корее. И из-за этой бездумной экспансии России и пролилась большая кровь русских людей. И Россия проиграла войну с треском. Да, у России хорошо получалось захватывать владения слабых и не больших народов, покоряя их. К тому же, эти народы (якуты, буряты, ненцы, эвенки и прочие) явно отставали в своём социально-экономическом и технологическом развитии. Но японцы в начале 20 века - это совсем другое дело. На Японии Россия и споткнулась.

[Gosha]

Продолжим после явного непонимания политической обстановки начала ХХ века:
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Таким образом, мы видим, что российское общество в подавляющей массе сразу противопоставило себя войне, а к неудачам на Дальнем Востоке относилось если и не со злорадством, то по крайней мере с глубочайшим безразличием. Как простолюдины, так и «высший свет».
Но этого ни в коем случае нельзя сказать о главе государства, последнем русском императоре Николае II. Он принимал события на Дальнем Востоке близко к сердцу, искренне переживал, узнавая о гибели людей и кораблей. Вот всего лишь две краткие выдержки из личного дневника государя:
«31 января (1904 г.), суббота. Вечером получил скверное известие <…> крейсер «Боярин» наткнулся на нашу подводную мину и затонул. Все спаслись, исключая 9 кочегаров. Больно и тяжело! 1 февраля, в воскресенье <…> Первую половину дня все еще находился под грустным впечатлением вчерашнего. Досадно и больно за флот и за то мнение, которое может о нем составиться в России!..

[Samuel]

Но этого ни в коем случае нельзя сказать о главе государства, последнем русском императоре Николае II. Он принимал события на Дальнем Востоке близко к сердцу, искренне переживал, узнавая о гибели людей и кораблей. Вот всего лишь две краткие выдержки из личного дневника государя:
«31 января (1904 г.), суббота. Вечером получил скверное известие <…> крейсер «Боярин» наткнулся на нашу подводную мину и затонул. Все спаслись, исключая 9 кочегаров. Больно и тяжело! 1 февраля, в воскресенье <…> Первую половину дня все еще находился под грустным впечатлением вчерашнего. Досадно и больно за флот и за то мнение, которое может о нем составиться в России!..

Ещё бы ему не переживать... Это по его вине началась война. Из-за него на Дальнем Востоке погибли и стали калеками двести тысяч людей или даже до 230 000 человек! Это много! Пусть Николай и был очень не хорошим правителем, но совесть у него была - ему было жаль людей Было жаль... Но не сильно! В противном случае он не начал бы такую авантюру необдуманную! Более того, во время Первой Мировой войны, в которую россия вступила по ошибке и по вине Николая романова, погибло и было ранено (остались калеками люди) примерно 3-5 миллионов! А ведь Россия не была подготовлена к этой войне - экономика рухнула и в стране чуть было голод не начался. Люди жутко страдали. Началась революция и хаос начался. А затем из-за этой войны Николай потерял власть и в стране произошли аж два переворота: февральский и октябрьский. И кончилось дело Гражданской войной, из-за которой погибло ещё несколько миллионов человек. К 1920 году стрна была в руинах и население совершенно обнищало. А ведь к 1914 году в России был экономический подъём... Но плохой царь всё испортил! Хорошо хоть переживал немного...

[Gosha]

Продолжим после комикса - чего знаю о том пишу:
-------------------------------------------------------------------------
25 февраля (1905 г.), пятница. Опять скверные известия с Дальнего Востока. Куропаткин дал себя обойти и уже под напором противника с трех сторон принужден отступить к Телину. Господи, что за неудачи!.. Вечером упаковывал подарки офицерам и солдатам санитарного поезда Алике на Пасху». Как мы видим из вышеприведенных отрывков, император Николай II не только болел душой за каждого русского солдата, но и не гнушался собственноручно упаковывать им подарки! Но, как известно, «короля играет свита». А вот «свита» последнего русского самодержца оказалась, мягко говоря, не на высоте. Так, С.Ю. Витте в начале июля 1904 года упорно твердил, что России Маньчжурия не нужна и он не желает победы России. А в беседе с германским канцлером Бюловом Витте прямо заявил: «Я боюсь быстрых и блестящих русских успехов». Подобным образом вели себя и многие другие высшие сановники, зараженные масонским духом. Уже тогда активно произрастали «измена, трусость и обман», которые расцвели махровым цветом в начале 1917 года и заставили государя отречься от престола <…> Однако вернемся непосредственно к теме нашего исследования.
Как похоже на современные события в РФ, если Россия уступит, это будет успех Запада после явного поражения Украины, как это было уже в 1905 с поражением Японии и 1917 году с поражением Германии.

[Samuel]

Продолжим после комикса - чего знаю о том пишу:

Комикс - это критика царя? Многие исследователи отмечают: сам Николай не хотел становиться царём. Ему это не нужно было. А мне кажется, что он и не способен был править. Ему надо было быть крестьянином и заботиться о своих детках. Да, он мог бы стать хорошим семьянином (мужем и отцом). Но не более того... Самый рокеовой император.

[Gosha]

Войны XX века по своему масштабу и характеру сильно отличались от войн предшествующих эпох. Они, как правило, имели тотальный характер и требовали напряжения всех сил государства, полной мобилизации экономики и постановки ее на военные рельсы. Крупный специалист в области военной экономики Е. Святловский писал по этому поводу: «В то время как прежде войско, даже отброшенное на значительное расстояние от своего отечества, сохраняло боеспособность, современные технические и хозяйственные потребности военных масс приводят их к тесной зависимости от собственной страны <…> Война влечет за собой необходимость мобилизации народного хозяйства (в частности, мобилизации населения, промышленности, сельского хозяйства, путей сообщения и финансов), для того чтобы взять от народного хозяйства максимум усилий, которых требует война <…> Под мобилизацией экономической силы разумеется приведение ее в состояние готовности служить военным целям и подчиняться военным задачам, а также рациональное использование экономических ресурсов в целях войны во все последующие ее периоды».
Однако в период Русско-японской войны ни о какой мобилизации экономики даже речи не шло!!!

[Samuel]

Однако в период Русско-японской войны ни о какой мобилизации экономики даже речи не шло!!!

Это точно. Вот она и рухнула.

[Gosha]

Война была сама по себе, а страна — сама по себе. Контакты Военного министерства с другими министерствами были весьма ограниченны, о чем еще поговорим в далее. Фактически получается, что на суше войну вело только военно-сухопутное ведомство, а на море — только военно-морское, причем свои действия они друг с другом не согласовывали и между собой почти не общались, если не считать того, что Военное министерство возместило морскому стоимость 50 фугасных снарядов, переданных с кораблей береговой артиллерии Порт-Артура. Вдобавок ко всему Россия оказалась абсолютно не готова к войне. Но наш главный вопрос — аппарат военно-сухопутного ведомства в экстремальной ситуации. Прежде чем говорить о работе Военного министерства в условиях войны, рассмотрим в общих чертах его организационное устройство и систему управления.

[Gosha]

Административное руководство армией распределялось в России между управлениями трех категорий: главными, военно-окружными и строевыми. Главные управления составляли аппарат Военного министерства, а военно-окружные представляли собой высшую местную инстанцию, являясь связующим звеном между Военным министерством и строевыми управлениями в армии. Во главе министерства стоял военный министр, назначаемый и увольняемый лично императором, который считался Верховным главнокомандующим военно-сухопутными силами.

[Gosha]

Основными задачами министра были направление и координация работы всей военной машины государства. С 1881 по 1905 год пост военного министра занимали последовательно П.С. Ванновский (1881–1898), А.Н. Куропаткин (1898–1904) и В.В. Сахаров (1904–1905), замененный в самом конце войны А.Ф. Редигером. Наметившийся в это время серьезный внутреннеполитический кризис породил неурядицы в военном управлении, отразившиеся и на положении военного министра. Дело в том, что военно-окружные управления подчинялись не только Военному министерству, но и командующим военными округами, а те, в свою очередь, — непосредственно императору и лишь формально военному министру. Фактически в полном распоряжении министра оставался только центральный аппарат министерства и сопутствующие учреждения. Отсутствие четкой определенности во взаимоотношениях центральных и местных органов военного управления вело к децентрализации и способствовало образованию сепаратистских настроений в некоторых округах.

[Gosha]

В этих условиях большую роль при решении вопросов управления военным ведомством играли личное влияние главных действующих лиц и та степень расположения, которую уделял им император. Так, например, П.С. Ванновский, пользовавшийся симпатией и полным доверием Александра III, доминировал над большинством военных округов, однако в тех округах, которые возглавляли лица, имеющие большее влияние, его власть оспаривалась и даже сводилась на нет. Так было в возглавляемом великим князем Владимиром Александровичем Петербургском военном округе, а также в Варшавском. Командующий последним генерал-фельдмаршал И.В. Гурко однажды даже не допустил в свой округ генерала, посланного министром для ревизии управлений уездных воинских начальников.

[Gosha]

Влияние, которое имел при дворе А.Н. Куропаткин, было меньше, чем у Ванновского, и при нем обособились Московский и Киевский военные округа, возглавляемые великим князем Сергеем Александровичем и генералом от инфантерии М.И. Драгомировым. Апатичный, ленивый В.В. Сахаров и не пытался что-либо сделать, дабы предотвратить развал армии. При нем прибавился еще один «автономный» округ — Кавказский.

[Gosha]

Командующие вышеуказанными военными округами чувствовали себя в положении удельных князей и не только относились критически к указаниям военного министра, но даже иногда отменяли на своей территории высочайше утвержденные уставы. Так, М.И. Драгомиров в своем округе запрещал пехотным цепям ложиться при наступлении, невзирая на имеющиеся в уставе указания. Помимо всего прочего в самом Военном министерстве некоторые главки, возглавляемые лицами императорской фамилии, действовали в значительной степени независимо.

[Gosha]

На деятельности военного министра отрицательно сказывалась плохая организация труда и рабочего времени, свойственная в описываемый период всему военному ведомству России. Министр был завален работой, часто мелочной. Ему приходилось лично выслушивать слишком много отдельных докладчиков, из-за чего страдали главные задачи — направление и координация всей работы военного ведомства{29}. Значительное количество времени отнимали многочисленные формальные обязанности. А.Ф. Редигер, сменивший в июне 1905 г. В.В. Сахарова на посту военного министра, писал по этому поводу: «<…> на военном министре лежала обязанность, от которой все прочие министры (кроме министра двора) были свободны: присутствовать на всех смотрах, парадах и учениях, происходивших в высочайшем присутствии. Это являлось абсолютно непроизводительной тратой времени, так как при всех этих торжествах и занятиях военному министру нечего было делать, и лишь несколько раз государь, пользуясь случаем, давал какие-либо приказания».