Слово о полку игореве" поэтическое переложение ⇐ Средневековье

[маркелов игорь]

Сирвента Олега, сына Ярослава Осмомысла, названная им « Слово о полку Игореве, Игоря сына Святославля, внука Ольгова» о походе на Тьмутаракань в 1185 году, и вплетенные в нее расcказы:( другого Игоря- «старого»), Игоря Святославовича, внука Ярослава, с описанием своих злоключений в «Былинах сего времени», а также «Трудных повестях о полку Игореве» за авторством Игоря Ольговича, внука Святослава, писанные им в 1120 годах, о походе Игоря Святославовича «старого» , внука Ярослава, в придунайские степи в 1069 году.

( Под одною шапкой- два похода и три автора!)

Глава 1-ая:
Не благолепно ль, братие, начать нам рассказ о том, что ныне происходит, словами «Трудных повестий старинных, об Игоре и об его полку»? Начать же песнь хочу я по «Былинам», написанным свидетелем событий, а вовсе не по замыслу Бояна. Боян то Вещий, коль ему хотелось кому-то песнь хвалебную створити, он растекался мыслями по древу, то серым волком рыскал по округе, орлом парил под белы облака. « Помянем,- изрекал не раз Бояне,- о первых временах усобиц, когда пускали соколов десяток на стадо лебедей руками ловчих. Чей сокол лебедя достанет первым- тот песнопевец должен преди всеми исполнить песнь и получить награду. И пели вдохновенно песнопевцы то Мудрому седому Ярославу, то храброму Мстиславу, что зарезал пред вражьими касожскими полкам их доблестного князя Редедю, то красному Роману Святославлю».
Боян же, братие, не соколов десяток на стадо лебедей тогда пущаше, а вещия персты свои вкладаше на жилы струн, что сами рокотали и пели перед князем этим славу.

Глава 2-ая:
С почином, братие! Повествованье это от старого Владимира до ныне, прославленного в повести героя, что Игорем в честь дяди наречен, продолжим, но пора уже при этом скрепить в одно и мысль, и ум, и волю, а сердце, словно саблю перед боем, не оселком, но мужеством сострить; потом послать, пленившись ратным духом, на землю Половецкую за славой героя гордого, за честью- храбрый полк.

Глава 3-я:
Тогда взглянул наш Игорь в ясно небо, и видит он, что тьмой густой прикрыты от солнца светлого все воины его. И речет Игорь: «Братие, дружино! Уж лучше смерть в бою на ратном поле, чем полоненным и кощеем быть- а всядем, братья, мы на борзы кони, чтоб только Дону синего позрить». И страшно князю пренебречь знаменьем, но Дон великий ум затмил хотеньем: « Хочу бо,-речет,- только приломити край поля половецкого копьем; и с вами, русичи, хочу главу сложити, но любо мне испить шеломом Дон».

Глава 4-ая:
О, чудный соловей былых времен! Когда, б, да перенять твои напевы, легко ущекотать сии полки, скача пером по мысленному древу, умом паря под белы облаки. Свивая славы обе полы, не гоже времени терять: Бояне рыщет в чистом поле в строку Гомерову чтоб вскоре по славе Игоря догнать. Боян пел Игоревы песни- того же ныне внуки ждут: «Не буря соколов несет через полесье- галиц стады на Дон бегут». Иль мог воспеть, лаская слух, Бояне вещий, Влесов внук: «Комони ржут за Сулою- в Киеве славой звенят; трубы трубят в Новогороде- в Путивле стязи стоят!»

Глава 5-ая:
Ждет Игорь буй-тур Всеволода брата, и вот, что милый брат ему речет: «Один брат, ты,
один свет светлый Игорь! Одна в нас Ярослава кровь течет! Седлай же, брат, свои коней ретивых, и выступай с дружиною в поход. Мои, уж, приготовлены заране- оседланы у Курска наперед. Мои куряне воины лихие, под трубами повили их отцы, под шеломами их взрастили мати, с конца копья вскормили удальцы; пути курянам ведомы любые, овраги знаемы, преграды не страшны, и луки их напряжены тугие, отворены резные колчаны. Дай только волю- словно серы волки поскачут в поле саблями звеня, нет равных им, бо,- ищут князю славы, ну и, конечно, чести -для себя».

Глава 6-ая.
Тогда вступил князь Игорь в злато стремя- и едет в чисто поле погулять. Тут солнце ему тьмою путь застило; стонала ночь, грозою птиц будила; звериным свистом, громом норовила из поднебесья князя напугать. Сбесился Див, из кроны древа кличет- велит послушать дальней стороне: земле Велеса, Поморью, Посулью, и Суражу, Корсуню и тебе, кумир латинский и хазарский, болван земли Тмутараканской! А половцы в нехоженых степях торят себе пути- бегут на Дон Великий, кричат в полуночи телеги на стезях подобно горьким лебединым кликам.

Глава 7-ая:
Игорь полки к Дону ведет!


Глава 8-ая:
Уж птицы по дуба пасут его беду, волки грозу ворожат по оврагам; орлы, кружащие в степи, клектом гортанным на кости зверье зовут на пир кровавый; лисицы брешут сквозь кусты, узрев червленые щиты.

Глава 9-ая:
О, Русская земле, уже за далью скрылась!

Глава 10-ая:
Вступила мраком ночь, заря свет угасила, покрылись мглой поля, умолкли соловьи; лишь галки гомонят- гроза их пробудила- то русичей звенят червленые щиты. Как серебро блестят во тьме остроги, подобно грому дробный стук копыт, шатры, телеги степи запрудили- орлиный стан до полночи не спит. Огни горят и ратники седые ведут беседы у ночных костров, и вспоминают времена иные, иных вождей, иных бойцов.

Глава 11-ая:
С рассвета в пятый день, разбив полки поганых, рассыпались, как стрелы по полям: пошли ловить бежавших с поля боя, в глухой степи по балкам и кустам; но не нашли- у страха ноги быстры, зато на красных девок набрели- забрали паволоки, оксамиты, и в торбы золотишко нагребли. А кожухи для них обузой стали- и вот они болотины мостят:
во след за узорочьем половецким- оретмы, япончицы в грязь летят. Червленен стяг, бела хоругвь святая, краснее крови челка бунчука и славят кмети князя, допивая, хмельной напиток хана Кончака. Спустилась ночь! Устало дремлет в поле все Ольгово хороброе гнездо- далече залетело стадо! Не для обид оно порождено: ни соколу, ни кречету степному, ни для тебя, поганый черный ворон, поживой стать им не дано. Как серый волк бежит на Дон Гонзаго, Кончак трусит ему во след.

Глава 12-ая:
На следующий день, чуть только расцвело, кровавая заря край неба осветила; морские тучи ветер натащил- 4 солнца темнота накрыла, а в них из синих молний, свет и тьма,- погибель русичам грозила. Быть грому, братие, идти дождю из стрел- так Дон великий восхотел! Тут есть, где копья приломити, тут есть, где сабли потупити о шеломы поганых половчан на речке, на Каяле, что у Дона!

Глава 13-ая:
О, Русская земля, как же ты далеко еси!

Глава 14-ая:
Стрибожьи внуки,- ветры злые, всегда коварны и легки, нещадно стрелы с моря веют
на храбрых русичей полки. Земля дрожит, речная гладь мутна, туманом степь, как
пологом прикрыта, глаголят стяги: половцы идут, копытом табунов трава в степи
побита. Они идут со всех земель и стран победным кличем поле обложили, но русичей не дрогнули полки- щитами путь поганым преградили!

Глава 15-ая:
О, яр- тур, Всеволод! Ты в самой гуще боя: прищеши на врага град острых стрел, гремишь о шеломы мечем железным, а конь под всадником горяч и смел. Куда поскачешь, тур, блеща злаченым шлемом, гоня поганых по полям, там и лежать зловонным тленом тобой порубленным главам. Поскепаные острой саблей- твоей, яр-тур, могучею рукой, каленые аварские шелом в осколки рассыпались пред тобой. А раны для него уже награда забыто все: и почести, и жизнь, и град Чернигов с золотым престолом, и милый образ девицы-красы. О, Глебовна, где милые привычки, где ряд обычаев святых?

Глава 16-ая:
Прошли тысячелетия Трояни, минули Ярославовы лета; вспомянем же Олеговы мгновенья, Олега Святославича дела. Той, бо, Олег мечом ковал крамолу и сеял стрелы злые по земле: ступал, бывало, он в златое стремя в Тьмутараканском граде на заре- звон тот и Всеволода в Киеве тревожил, а уж Владимиру, Всеволожеву сыну, в черниговском уделе всякий раз от звона этого закладывало уши! Борис же Вячеславович, младой и дерзкий князь, со славою недолгий век свой прожил: за Ольгову обиду принял суд, в зеленой паполони спать уложен. А с той Каялы – злой реки далекой- князь Святополк повез отца между угорских коней- иноходцев к святой Софии- в Киев златоверхий. Тогда еще, при Ользе, после смерти Всеслава полоцкого князя, наследники того усобицы растяше, недаром Гориславличи зовутся, раздергали наследие Всеслава, Даждьбожа внука, на мелкие никчемные уделы. В крамолах княжеских скратился век человеческий донельзя. Тогда по русским землям очень редко ратаев перекличка раздавалась н только враны каркали на трупьях, добычу меж собою не поделив, да галки громко в поле гомонили в надежде полететь и поживиться добычей после новой братской бойни.

Глава 17-ая:
Но то другая рать и давние походы- а нынешней еще не видел свет! С зарани до темна, от ночи до рассвета летел смертельный рой каленых стрел, гремели сабли по щитам побитым, трещали копья, рог витой гудел; стояла рать в час зноя изнывая на половецкой выжженой земле, и новой славой славу повивая парил орел на гирней высоте. Копытами коней побито Черноземье, костьми людей посеяна земля, усердный жнец идет с серпом железным по русской ниве кровью степь кропя.

Глава 18-ая
Что мне шумит, что мне звенит далече порою ранней на зоре? То Игорь заворочает рати -покорный зову крови и судьбе из жалости спешит на помощь брату. И бились день, потом другой, на третий, к полудню, пали стяги у реки- так получилось, что на диком бреге полки обоих братьев полегли; кровавого вина не всем достало, но русичи докончили свой пир- сватов до полусмерти попоили, и сами удержаться не смогли. От жалости трава скорбит и гнется, а древо с тугою склонилося к земле.

Глава 19-ая:
Ну что-же, братие, не весело живется? Уже пустыня силу прибрала? Обида в силах у Даждьбожих внуков, худые наступили времена! Вступила девой в земли Трои древней, всплескала лебединые крыла, на синем море у святого Дона довольства позабыты времена. Усобица князей нам на погибель и вот, что брат на брата говорит: «И се мое, и се, а это тоже», «великое» сим «малым» подменив. Князья себе крамолу наковали и вред себе и людям принесли, поганые, ж, с победой наступали на землю русскую со всякой стороны.

Глава 20-ая:
Далече залетел ты, сокол ясный, птиц побивая,- к синю морю! А Игорева храброго полка не воскресить! По ним заплачет птица-дева Карна, и огненная Желя-саламандра поскачет по родимой стороне, людей пугая огненной короной, а жены русские, всплакнувши, вопросят: «Ужель теперь нам милых лад очами не узреть, ни мыслями не смыслить- ни удумать, а злата-серебра рукой не потрепати ?»

Глава 21-ая:
И в стоне, братие, Чернигов от напасти, а стольный Киев в скорби замолчал. Тоска разлилась по земле по русской, без берегов жирна течет печаль. Князья, ж, себе крамолу наковали, победным маршем шествуют враги, сбирая со двора по беле дани.

Глава 22-ая:
Тии два храбрых Святославля- и Всеволод,и Игорь- властолюбцы, что лжу своим походом убудили, когда-то усмиренную отцом. Отец их, Святослав, князь Киевский Великий, грозою слыл и звался так не даром: топча холмы, пригорки и овраги, взмутив озера, реки иссушив, звенел он харалужными мечами, воюя половецкие вежи. А Кобяка из луки синя моря, как вихрь, в котором сор и бодыли, тащил с собой до киевских пределов- не помогли железные полки; и пал Кобяк, с колодою кощея, в людской прихожей князя Святослава. Тут немцы и венеды возмутились, тут греки и морава чти поют и славят удалого Святослава, а князя Игоря за бедствия клянут. Уж погрузился жир на дно Каялы, реки холодной и чужой, насыщенной обильно русским златом, до берегов наполненной бедой. Тут Игорь-князь из золотого присел в кощеево седло. Унынье поселилось на посадах, и стало там совсем не весело.

Глава 23-ая:
И видит мутен сон Великий Святослав во Киеве на горах: «Сей ночью с вечера меня,-речет,-накрыли чернее ночи черным покрывалом на тисовой кровати средь палат; и синего вина мне наливали, наполовину помешав с тоской; ссыпали мне из тощих вражьих тулий великий жемчуг на больное лоно и негою баюкали меня. Я чувствую- с досками без конька мой терем златоверхий остается! Всю ночь, с вечери начиная, бусовое вранье раскаркалось у плеса, потом перелетело в дебрь Кияня, умчалось к югу- к синю морю».
И толковали ближние бояре тот вещий мутный сон: «Уже тоска ум полонила, княже:
то оба два слетели соколенка с отцовского стола златого до стен Тьмутаракани долететь,
а любо им испить шеломом Дону. Уж соколятам крильца подрубили поганой половецкой острой саблей, железной паутиной повязали.

Глава 24-ая:
Темно на третий день, померкли оба солнца, погасли в небе два столпа багряных, а с ними месяцы младые- Олег и Святослав- сокрылись поволокой, в море скрылись. На венгров буйство дикое напало, а на Каяле свет покрыла мгла- то половцы, как леопардов стая, крадутся на кровавые дела. Уже легла хула на нашу славу; уже на волю кинулась нужда; уже на землю ополчилось Диво- творятся злодеянья и хула. Вот готские младые девы спешат на брег Дуная к синю морю: звоня монистой с русским златом, поют о временах бесовских, лелеют месть за Шарукана. А мы, дружина, жаждаем веселья!

Глава 25-ая:
Тогда великий Святослав излил златое слово, смешав его с слезами пополам. Он говорил:
«О сыновья мои, и Всеволод и Игорь! К чему так рано вы мечами размахались, во имя личной славы вторгшись в Поле? И разве в этом честь и в этом доблесть? Такое чувство-
словно из железа сковали ваши черствые сердца и в буйстве закалили их войною.
Какой позор от вас моим сединам! Не вижу больше власти я такую, что имел брат моего отца Мстислав Великий- богатый, многосильный воин. Как шел он впереди своей оравы, которая без копий, без щитов с одними засапожными ножами отважно разгоняла всех врагов, прадедовую слава повторяя, с черниговскими былями, с татрами и топчаки с могутами, шельбиры, ольберы и лихие ревуги. Не даром говорили эти люди: «Помужествуем, братья, но при этом,- себе добудем будущую славу, а прежнею-готовы поделиться!» А хорошо, наверно, было б, братья, из старика -да вдруг омолодиться- с души хворобой сбросить тяжкий гнет! Вот сокол в схватках перья растеряет, но гнезд своих не даст на поруганье, высоко птиц он в чистом небе бьет. Но самое печальное при этом: с князьями храбрыми нам нынче не везет, перед врагом у них морок и трепет- вот корень зла и нынешних невзгод. Уже у Римова кричат и стонут жены под саблями поганых половчан, тоска и горе сыну Глебовому, а Володимир мучится от ран.

Глава 26-ая:
О, княже Всеволод! Не мыслишь ли вернуться златой престол родимый поблюсти?
Ты можешь Дон шлемами расчерпати, а веслами всю Волгу разгрести! Ах, если бы ты был на месте, княже, то выкупать могли ,б, мы по ногате, у половцев рабыню- полонянку, а пленного - резана за чело. Ты мог бы походя, не целясь, стрелять без промаха живыми сынами удалыми Глебовыми.

Глава 27-ая:
А ты, Давыд и буй-тур Рюрик! Не ваши, ль, воины по шеломы златые во вражеской купаются крови? Не ваши ли храбрейшие дружины рыча, как туры, раны получают
в полях незнаемых под сабельным дождем? Вступите, господа, в златое стремя спешите отомстить за все обиды, за землю русскую, за Игоревы раны.

Глава 28-ая:
О, галицкий Осмомысле Ярослав! Высоко на златокованом престоле сидишь ты, подперев Угорски горы. Железными полками заступивши, ты держишь за собою путь Дунайский
и древний королевский конный путь. Гроза твоя по землям растекаясь, врата на Киев может отворить. Стреляешь ты с отня стола златого салтанами за землями чужими. Стреляй же, господине, Кончака, презренного коварного кощея, за землю русскую, за Игоревы раны.

Глава 29-ая:
А ты, лихой Мстислав и буй Романе! Храбрая мысль несет ваш ум на дело. Высоко вы парите в поднебесье, и буйством, словно соколы на ветрах, хотите птиц на взлете подловить. Как много воинов под вашей крепкой дланью в боях железную явивших хватку и шелома латинские носящих! От поступи железной этой рати потрескалась земля
и задрожали страны: Хинова и Литва, Ятвязи, Деремела, а половцы сулици побросали,
и головы покорные склонили на милость харалужному мечу.

Глава 30-ая:
Ох, не к добру леса листву теряют, свет солнца меркнет.- что же тут случилось?
Ох, лучше бы не знать тебе, князь Игорь: по Рси и Суле делят городки. А Игорева храброго полка- не воскресить! Дон князя кличет и зовет к победе- то Ольговичей храбрые полки на брань свою последнюю доспели.

Глава 31-ая:
Ингвар, и Всеволод, и все Мстислава дети! Не бедного гнезда вы соколята! Но не победным жребием берете вы власть себе – иль право только в силе? Где ваши сулицы лядские, златые шелома, щиты? Загородите полю двери и защитите от беды- за землю русскую, за Игоревы раны!

Глава 32-ая:
Уже, бо, град Переяславль оставлен обмелевшей Сулой и не увидят больше там его серебряные струи; Двина болотами течет к доныне грозным полочанам, но и она осквернена поганых кликом величавым. Един же Изяслав, Васильков сын, о шеломы литовские мечами острейшими своими позвонил и этим преумножил деда славу. А сам, под темно-красными щитами, истерзанный литовскими мечами, траву своею кровью обагрил. Исход кровавый, онеменье членов, он перед смертью слышит злую весть:
«Твою дружину, князь, птиц крылья приодели, и кровь лизать зверье пришло на сечь.» Не видно тут ни брата Брячяслава, ни Всеволода брата- не видать! Един лишь ты свою жемчужну душу готов за землю Русскую отдать. Унылы голоса, поникшее веселье, лишь трубы городеньские трубят!

Глава 33-ая:
Все внуки Ярославли и Всеславли! Крамолы ваши ох как тяжелы. Своими стародавними враждами на Русь поганых сами навели. Вложите в ножны сабли вережены- пора свои знамена зачехлить; пора вспомянуть дедовскую славу- насилие от поля прекратить. За землю русскую, за жизнь Всеславлю.

Глава 34-ая:
Шел век седьмой с восшествия Трояни, Всеслав сам выбрал жребий свой о деве себе любой-Чародействе. Вонзил в коня он колдовские шпоры- в мгновенье ока в Киев долетел, концом копья злата стола коснулся. Скочил оттуда лютым зверем- в полночи был Всеслав у Белаграда. Окутавшийся синей мглой, возник под утро он у Новограда, в три взмаха разметал врата на части, расшиб тем самым славу Ярослава, скочил волком с Дудуток до Немизи.

Глава 35-ая:
На Немизе с зелеными лугами с утра гремят железными цепами, серпы не успевают затупить- спешат от тела душу отделить. Вот только бурт кладут не кочанами, а воинов лихими головами- своих и пришлых русских сыновей- средь болога бело от их костей.

Глава 36-ая:
Всеслав людей судил своею волей, князей рядил раздачей городов, а сам в ночи как волк бусовый рыскал: из Киева до кур Тьмутаракани добрался, Хорсу путь пересекая.
Вот в Полоцке заутреннюю рано звонят в колокола в Святой Софии- а он уж в Киеве и слышит этот звон. Пусть вещая душа Всеслава заключена была в столь дерзком теле, но и Всеслав от бед страдал не раз. Ему, как кажется, и пел свою припевку со смыслом скрытым Вещий наш Боян: «Ни хитру, ни горазду, ни птице любомудрой- всевышнего суда не миновать».

Глава 37-ая:
О, как на сердце станет тяжко и прискорбно, когда вспомянешь первую годину и первых князев Рюрикова рода! Но разве можно было бы представить того же старого Владимира Святого, чтоб пригвожден был к киевским горам? Теперь Давыдовы и Рюриковы стяги своими долами усердно машут, но дружба-дружбой: врозь их плуги пашут, а копья их поют не в лад.

Глава 38-ая:
Слышен глас Ярославны далекий на Дунае великом, могучем: она ласточкой сирой несется над его нависающей кручей, птичий щебет летит по утру, замирая на сильном ветру: «Полечу,-речет,- вдоль по Каяле, омочу в волнах белый платочек, на жестоко израненном теле раны лады от крови утру». Ярославна с рассветом заплачет на забрале Путивля-града: «О, мой ветер, мой бойкий ветрило! Разве ты, господине, не знаешь то, что там- на нетрудных крыльцах,- вражьи стрелы без счета метаешь- воев лады моей не щадишь? Разве мало тебе развлеченья в поднебесье играть облаками, корабли в синем море лелеять, гнать на север туман и дожди? Ты, ж, мое, господине, веселье разметал в ковылях-не заметил- так что доброго слова не жди! Ярославна по утру заплачет на забрале Путивля- града: «О, великий, о, Днепр Славутич! Ты пробил в междугорье пороги и свободно течешь к синю морю по земле половецкой на юг. Ты лелеял к полку Кобякову корабли Святословова войска, чтоб гребцы не мозолили рук, так взлелей, господин, мою Ладу, чтобы я не слала к нему слезы, чтоб вернулся ко мне милый друг».


Глава 39-ая:
Ярославна рано плачет на забрале Путивля-града: «О, тресветлое, светлое солнце! Всем даруешь тепло ты и радость- так к чему, господине, на воев моей лады лучи простираешь
и в безводном, безжизненном поле тугой им колчаны закрываешь?»

Глава 40-ая:
Заволновалось море полуночи, идут дожди, пути покрыла мгла. То Игорю господь дорогу кажет, велит ему отправиться в бега на землю русскую, к отню столу златому.

Глава 41-ая:
Вечерняя зоря погасла с тихой негой. Спит Игорь- и не спит-одновременно. Бдит Игорь- мыслью поле мерит- от Дона Тихого до Малого Донца. Комонь в полуночи заржал тихонько где-то, Овлур-сподручник свиснул за рекою, велит тем самым князю разумети:
«Решайся ,Игорь- быть, или-не быть!» Откликнулась земля на еле слышный шорох,
предательски всшумели травы- то Игорь-князь, прокравшись горностаем, уж поспешил к прибрежным тростникам и белым гоголем поплыл по сонным водам. Вскочил на борзого коня и вскоре скочил с него и бусым волком ночною степью молча потрусил. И потече он к лугу Донца, и полетел он соколом под мглами, збивая лебедей, гусей и уток себе на завтрак, ужин, и обед. Когда князь Игорь соколом летает, тогда Овлур несется серым волком, метет хвостом росу с травы студену,- бо, не хотят загнать они своих коней.

Глава 42-ая:
Донец речет: «О, княже Игорь! Не мало теи славы и величья, а Кончаку нелюбья на Руси,
и среди русичей веселья ?» В ответ речет ему князь Игорь : «О, Донче! Не мало ли тебе и славы и величья, лелеявши на волнах теплых князя, устлавши спать на травы зеленые в тумане посребреных берегов, одевши князя мглистой тихой негой под сенью зеленых своих дубов; стражаше его гоголем на водах, то чайками на струях серебристых, сычем прибрежным в темноте ночной?» Не такова, речет, речица Стугна: совсем недобрую струю имея, чужие струги и ручьи сплотив, раскинулась до устья не мелея, коварно Ростислава поглотив. Темнеет Днепр угрюмый и могучий, заплачет мать седая Ростислава по князю Ростиславу молодому, утопшему в холодной речке Стугне. Унылые цветы клонятся к долу, и древо с тугою склонится до земли.

Глава 43-ая:
Молчат сороки и не встрепенуться, по следу Игоря как призраки крадутся его ловцы- Гонзаго с Кончаком. Не каркает вранье, галицы помолкоша, сороки не трескочут и молчат, лишь полозы хвосты свои волочат и дятлы стуком к речке путь торят. И только соловьи веселой звонкой песней встречаю свет и солнцу гимн гласят.

Глава 44-ая:
Тут молвит Кончаку Гонзаго: «Раз сокол улетел к гнезду родному, потребно соколенка расстреляти своими позлащенными стрелами». Речет в ответ Кончак ко Гзе: «Раз сокол улетел к гнезду родному, мы сокольца опутаем девицей».


Глава 45-ая:
И вновь речет Гонзаго Кончаку: «Коль мы его опутаем девицей, то не увидим больше соколенка, уйдет от нас и красная девица. И более скажу тебе, дружище: тогда повинны будем мы с тобою, что небо Половецкое отрыли для птиц чужих на бой и поруганье».

Глава 46-ая:
Не раз цитировал Боян Их (Игоря Святого) Оды на смерть поэта Святославля. Я, князь Олег,любимец Ярослава, своим хотеньем здесь их повторяю: «Как тяжко голове без плеч могучих, зло телу если то без головы». Так русская земля скорбит и плачет по Игорю, сыновче Святославля.

P. S. Из текста становится понятно, чт. песнопевец Игорь Ольгович писал Оды в честь Игоря Святославовича, внука Ярослава, которого он сравнивал, по его вкладу в тогдашнюю литературу за написание «Былин сего времени», с «головой Руси»! Этими «Былинами» Игоря Святославича в течение более 40 лет влиял на умы современников.
Князь Олег пишет сирвенту «Слово о полку Игоря» строго следуя традиции, заложенной Игорем Святославовичем «старым». Жаль, что жизнь Олега оборвалась так рано (отравлен в 1187 году в возрасте 28 лет).

Глава 47-ая:
На небеси светиться красно солнце, то Игорь князь домой на Русь вернулся. Поют девицы песни на Дунае, их голоса чрез море вьются в Киев. Вдоль по Боричеву наш славный Игорь едет иконе Пирогощей помолиться. Лик Богородицы лучится добрым светом, все страны рады, грады веселы.

Глава 48-ая:
Когда-то пелись песни «старым» князям, пора пропеть теперь и молодым:

Глава 49-ая:
Так будет славен Игорь Святославлич, и буй -тур Всеволод, и сын его Владимир!

Глава 50-ая:
За здравие князей и их дружины, поднимем чары браги благодатной и выпьем за героев, что сражались, с погаными полками половчан.

Глава 51-ая:
Князьям живым поем мы нынче славу- погибшим воинам- прощально аминь.

[Генрих Наваррский]

В школе учили по-древнерусски наизусть

[маркелов игорь]

Уважаемый Генрих! Очень рад за вас. К сожалению, я помню, что в наше время ( середина семидесятых) "Слово" в школе изучали, но у меня на долгие годы осталось чувство, что это какая-то галиматья.Уже в зрелом возрасте совершенно случайно взял с полки эту книжечку и прочитал ее перед сном, чтобы на второй странице заснуть. Не заснул. Утром написал первую статью о "Слове" и указал в ней, что там, как минимум, два автора и одно произведение встроено в какое-то другое первоначальное произведение. И я указал автора этого самого первоначального произведения- князь Игорь Ольгович Черниговский. Откуда я это взял? Тогда просто по наитию. Прошло десять лет. Мои статьи по разным историческим проблемам были переданы для ознакомления к профессору Николаенко Петру Дмитриевичу ( СПб университет МВД РФ". При личном общении спустя некоторое время он задал только один вопрос; "Вы продолжаете изучать "Слово о полку Игореве", есть ли какие новые наработки?" Я честно признался, что статью написал десять лет назад и посчитал, что тема исчерпана, поэтому никаких наработок у меня нет. Петр Дмитриевич высказал свое разочарование и посоветовал мне продолжить изыскания. Более того он свел меня с еще одним профессором Цамутали Алексеем Николаевичем ( потомок одного из "декабристов"), который также весьма благожелательно отнесся к моим изысканиям. К тому времени, я определил, что жанр "Слова" очень близок к окситанской сирвенте, имеющую в XI-XII веках широкое использование как поэтический жанр в Окситанском герцогстве ( юг современной Франции) в среде трубадуров. Русь тогда была не на словах, а на деле европейским государством. Матерями многих наших князей были княжны, герцогини и царевны из Византии, Скандинавии, Германии, Польши, Венгрии и даже Англии. Поэтому ничего удивительного в том, что наши князья ( причем только князья) и брали жанры из зарубежья. Ничего унизительного нет, в том, что мы используем жанр романа, повести, эссе, оды или сирвенты. Главное - как мы преобразуем этот жанр у себя на родине. Лев Толстой писал романы, Достоевский- повести, Куприн- рассказы, Олег, сын Ярослава Осмомысла, автор "Слова " написал его в жанре сирвенты. Ну и так далее.
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

На Историческом форуме ставят под сомнение древность Египетских пирамид, древность, которых не подлежит сомнению, а подлинность «Слова о полку Игореве», который сохранился в виде напечатанного Екатерининского списка, сочли подлинником все, кто с ним ознакомился. Итог анализа языка «Слова о полку Игореве» - подделка не является абсолютно невозможной, но её можно допустить только в том предположении, что её осуществил некий гений, причём пожелавший полностью скрыть от человечества свою гениальность.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Я полностью одобряю Ваш материал в поддержку древности "Слова". Вот только кто-то процитировал М.В. Ломоносова, что он, якобы, был не уверен в подлинности "Слова". Если это действительно его слова, то можно ответить так: "Ломоносов был без сомнения великим ученым, но стихотворец из него никакой. Поэтому ориентироваться на его поэтическую интуицию не самое благодарное дело". А вот некто Александр Пушкин был уверен в обратном. И я бы доверился мнению именно этого пиита начала XIX века .
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Вот только кто-то процитировал М.В. Ломоносова, что он, якобы, был не уверен в подлинности "Слова". Если это действительно его слова, то можно ответить так: "Ломоносов был без сомнения великим ученым, но стихотворец из него никакой. Поэтому ориентироваться на его поэтическую интуицию не самое благодарное дело". А вот некто Александр Пушкин был уверен в обратном.

Уважаемый Игорь! Кому-то нравится поп, кому попадья, а кому попова дочка. Вы сопоставляете разноплановых людей. Императрица Елизавета Петровна, давая разрешение на строительство лаборатории, добавила как-бы в шутку: "А то лучше бы писал вирши - у него так хорошо они получаются!", видимо намекая на сочинительский талант Ломоносова.
По поводу отношения Ломоносова к Слову, так о нем просто не слышал так как умер в 1765 году.

Слово о полку Игореве. Снимок с первого издания 1800 г. Москва, Сенатская типография

Рукопись «Слова» была куплена известным собирателем древних документов графом А. И. Мусиным-Пушкиным у архимандрита одного из монастырей в конце 1780-х годов. Существует, правда, и другая версия, по которой граф просто украл рукопись из библиотеки совсем другого монастыря. В 1800 году эта рукопись, переведенная несколькими специалистами (имена которых, кстати, остались неизвестными) на нормальный русский язык, была опубликована, а вот сам оригинал сгорел во дворце графа Мусина-Пушкина в 1812-м году при вступлении Наполеона в Москву. К сожалению, не осталось никаких копий самого оригинала – никто не удосужился его сделать. Впрочем, в существовании его сомневаться не приходится, так как старинную рукопись, найденную графом, изучали до ее утраты такие историки, как Н. М. Карамзин и А. Ф. Малиновский, кроме того, ее видела императрица Екатерина II, для которой был сделан отдельный перевод.

Когда пишете сопоставляйтесь с историческим временем о тех о ком пишите.

[маркелов игорь]

Браво, Гоша! "Ни в бровь, а в глаз". Есть исторические мифологемы, и я ни в коем случае на них не покушаюсь. Вот одна из них: нельзя сомневаться в поэтических талантах А.С. Пушкина ( наше все в поэзии) и М.В. Ломоносова ( наше все в науке). Но кто сказал, что мы не можем посмеяться над Пушкиным, если бы он полез в науку , или над Ломоносовым, сунувшим нос в поэзию? Можем. Мы, слава Богу, живем в правовом государстве и у нас существует такое понятие, как свобода слова. Вот я и воспользовался своим правом на высказывание собственного мнения (глубоко ошибочного- признаю. Но оно мое).
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Уважаемый так как Ломоносов мог быть против того о чем не слышал?

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Вся эта хреновина с "находкой" "Слова" графом Мусиным-Пушкиным, по-моему мнению, яйца выеденного не стоит. Граф и в глаза не видел это самое "Слово"! В 1818 году он купил подделку, выпущенную из мастерской купца Бардина. Так радовался, так радовался. Граф! У вас ПОДЛИНИК был под рукой 22 года, как же вы не смогли отличить подделку? Так что когда и где появилась рукопись "Слова" тайна есть великая. Может и М.В. Ломоносов при жизни держал ее в руках? А что тут такого?
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Граф и в глаза не видел это самое "Слово"! В 1818 году он купил подделку, выпущенную из мастерской купца Бардина.

Это как 1785 год граф Мусин-Пушкин обнаружил тексты, в 1800 году напечатали Екатерининский (ей посвятили) список, в 1812 году подлинные рукописи сгорели, а вы нам сообщаете что в 1818 году граф прикупил у купца Бардина подделку.
Объясните для чего нужно было покупать подделку через год после своей смерти? Граф Мусин-Пушкин умер 1 февраля 1817 года.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша. Я цитировал сей факт ( покупку Мусиным-Пушкиным поддельной рукописи от купца Бардина ) по памяти. Она меня подвела. Премного благодарен
Вам за то, что вы меня поправили. Значит это произошло в период с 1812 до 1815 года, но факт сей зафиксирован в истории, так что "против лома нет приема"- Т.е., по моей логике, он рукопись "Слова" он в руках не держал, или она... вообще не существовала в виде рукописи. А в каком виде? Я в свое время выдвинул совершенно крамольную версию, что ее оригинальный перевод XII века попал в Россию в веке XVIII-ом и был произведен обратный перевод на русский язык. Занимался этим переводом епископ ( впоследствии-кардинал) Станислав Богуш-Сестренцевич, глава католиков Российской империи. Он официально считается первым "переводчиком" "Слова" на французский язык. А не могло случиться так, что как раз "перевод с русского на французский" это и есть оригинал?
С уважением, игорь Маркелов.

[Gosha]

Значит это произошло в период с 1812 до 1815 года, но факт сей зафиксирован в истории,

Я в свое время выдвинул совершенно крамольную версию, что ее оригинальный перевод XII века попал в Россию в веке XVIII-ом и был произведен обратный перевод на русский язык. Занимался этим переводом епископ ( впоследствии-кардинал) Станислав Богуш-Сестренцевич, глава католиков Российской империи.

Вы сами запутались и своих читателей запутали окончательно. Имение графа Мусина-Пушкина сгорело в 1812 году с подлинным текстом Слова - этот текст видела Екатерина II, Карамзин и Малиновский (помимо самого графа). В 1800 году перевод Слова был напечатан в Сенатской типографии Петербурга.
Поясните, что за факт был зафиксирован в истории до 1815 года?
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Перевод Слова с французского языка не мог появится в России, так как первым переводом Слова был немецкий 1803 года. Так как раньше других на это произведение обратили внимание немцы, издавшие свой вариант текста уже в 1803 году; в дальнейшем вышло ещё как минимум 18 переложений «Слова» на немецкий язык. Первый перевод на французский язык вышел в 1823 году в Москве (позже увидели свет ещё по крайней мере восемь). Первый перевод на английский был опубликован в 1902—1903 годах.
Опять получается французски перевод появился через ШЕСТЬ ЛЕТ после смерти графа Мусина-Пушкина.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Откуда такие данные? Вы АБСОЛЮТНО им доверяете? Я же говорил, что это моя ВЕРСИЯ( что "Слово" это перевод с французского). Впрочем, со временем я отказался от этой версии. Хотя... Франция... Великая французская революция. Наши дипломаты ( и не только дипломаты) за гроши скупавшие книги, манускрипты и другие артефакты из разоренных чернью и сознательными санкюлотами монастырей и имений французской аристократии. Говорят, вывезли архивы и книги, принадлежавшие французской королеве Анне Ярославне. Могло появиться, ну ладно, писанное по- русски это самое "Слово"? Да запросто.
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Если вы упорствуете - продолжим.

...оригинальный перевод XII века попал в Россию в веке XVIII-ом и был произведен обратный перевод на русский язык.

В XVIII веке Российскую академию возглавляли немцы. Готлиб Зигфрид Байер (1694 - 1738); Миллер Герард Фридрих (в крещении Федор Иванович). (1705 - 1783); Август Людвиг Шлёцер (1735 - 1809). Так вот Карамзин взял за основу краткую Историю Российскую Шлецера и написал на её основе свою. Если бы был какой либо европейский перевод Слова Шлецер наверняка его опубликовал и заработал славу еще большую, чем Мусин-Пушкин.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Аргумент так себе. Вы сами себе противоречите: Байер умер в 1738 г., Миллер в 1783 г. Шлецер конечно что-то мог, но и он дотянул только до 1809 г. Великая Французская революция произошла в 1789-1794 гг. Так что Шлецер вполне мог не знать о появлении "Слова" в России в составе частной коллекции или привезенная каким-нибудь эмигрантом-аристократом, нанятым тем же Мусиным-Пушкиным в качестве гувернера.
С уважением, Игорь Маркелов.
P.S. Почему сразу не сказать, что рукопись из Франции? Догадайтесь сами- "не камильфо", вывоз исторических раритетов из охваченной войной Франции- попахивало мародерством. Императрица Екатерина слыла на Западе просвещенной правительницей, переписывалась с Дидро и Вольтером. Как-то так.

[Gosha]

Великая Французская революция произошла в 1789-1794 гг.

Просто интересно кому могла прийти в голову идея заняться переводом допустим исторических записок XII века о Руси, когда нужно было штурмовать Бастилию. Назовите хоть одного историка того времени, который владел в совершенстве франкским или норманнским языком, чтобы перевести на современный французски и затем правдоподобно перевести на русский.

раритетов из охваченной войной Франции- попахивало мародерством.

Кто это мародерствовал во Франции? Неужели Суворов так он был в Италии и Швейцарии в 1799 году.

Императрица Екатерина слыла на Западе просвещенной правительницей, переписывалась с Дидро и Вольтером. Как-то так.

С Дидро Екатерина переписывалась в 1773-1774 годах. С Вальтером в 1778-1779 годах. Во Франции революцией даже не пахло. 9 августа 1779 года в Петербурге с русского купеческого судна на берег выгрузили 12 заколоченных деревянных ящиков невероятно большого размера. Чёрные доски скрывали 6902 тома — личную библиотеку Мари Франсуа Аруэ, которого мир знает под именем Вольтер. Груз был доставлен по заказу Екатерины II. Что среди книг Мари затесалось Слово о полку Игореве на французском.
Так вы опять с временем не угадали!

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Ну, вы, блин, и даете! Еще раз повторюсь, так как вы меня, по видимому, не правильно поняли. "Слово" маленькая рукопись, которая могла приехать в Российскую империю в котомке нищего эмигранта . Какие многопудовые ящики? Это очень маленькая книжица. А переводом мог заняться образованный
русский дворянин ( благо- французский был в ходу в России) и сделать этот перевод в течение недели. Но я НЕ УТВЕРЖДАЮ это- просто описываю один из вариантов. Переписывалась Екатерина с Дидро и Вольтером, или не переписывалась- не это важно. Важно, что она очень дорожила "мнением просвещенного европейского сообщества". Я более склоняюсь к мысли, что "Слово" попало в Россию после очередного раздела Польши и присоединения части ее Восточных земель к РИ.
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

"Слово" маленькая рукопись, которая могла приехать в Российскую империю в котомке нищего эмигранта.

Нищий эмигрант приехал в Россию на чем и кто заплатил за путешествие? В ту пору ездили долго. В мае 1773 года Дидро отправился в Россию (до того вообще никогда не покидал Францию); по дороге он задержался на три месяца в Гааге, у парижского знакомого — князя Голицына. В августе — снова в путь; по дороге дважды пришлось останавливаться из-за болезни, и лишь в конце сентября Дидро прибывает в Петербург.

К 1789 году в Париже было 6 крупных компаний, занимавшихся извозом и большое количество мелких предпринимателей. Плата за проезд зависела от компании, предоставлявшей услуги и от расстояния. Слуги платили меньшую сумму и располагались снаружи.
Для перевозки пассажиров служили дилижансы, кабриолеты и повозки.
Резервация места в дилижансе стоила 16 су,
в кабриолете – 10 су,
в повозке – 6 су, но к этому необходимо прибавить и расстояние, которое необходимо преодолеть.
Каждый пассажир имел право провозить 10 фунтов багажа бесплатно.
Что же касается наемных экипажей, то их к 1789 году в Париже насчитывалось примерно 640.
Стоимость:
дневного проезда - 30 су в первый час и 25 су - в последующие,
ночного – 40 су в первый час и 36 – последующие.
Так что нищие ходили пешком. Вояж Париж Петербург был не по карману даже среднему буржуа. Опять вы поспешили.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! "Нищий эмигрант" в контексте моего поста это оксиморон. У одних хлеб черствый, у других- жемчуг мелкий. Как-то они попадали в Россию-эти "нищие эмигранты", причем тысячами ( исторический факт). Открывали магазины модного платья, книжные лавки, становились учителями в престижных учебных заведениях или, на худой конец, гувернерами.
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

"Нищий эмигрант" в контексте моего поста это оксиморон.

Допустим в XVIII веке попали в Россию французы нищие и не очень, но вот русские почему-то только после 1812 года окрестили французских пришельцев "шаромыгами". Ведь французы не знали русской речи и на оказание помощи благодарили всех словами - Cher ami - Дорогой друг.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Это все стереотипы мышления. Были, конечно, и неучи, были и другие: инженеры, картографы, математики и ученые. Кто-то съехал назад, кто-то
остался и их потомки на полном основании считали себя русскими гражданами с французскими( итальянскими, немецкими, скандинавскими) корнями.
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Стереотип мышления – это некий шаблон, который подгоняет людей под определенный паттерн (модель поведения, образец). Так, при общении с человеком учитываются лишь стереотипы, а его индивидуальные особенности и навыки остаются без внимания при формировании образа. Поттерное мышление обезличивает окружающих, создавая тем самым преграды для выстраивания отношений.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Так вот вы подменяете Стереотипное мышление сообщества (научного) своим личным паттерным мышлением!
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Паттерны мышления - это стратегии, определяемые совокупностью внутренних глубинных структур и действующих реальных обстоятельств. Простыми словами - это шаблон нашего мышления, а ещё проще - привычки собственного мышления.

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! Я ответил на Ваш пост довольно беззубо, без "огонька", но по сути правильно. Роль эмигрантов в России была по большей части позитивной. Обязательно нужно отметить вклад поляков и других славянских народов. В частности болгар, чей "след" в "Слове" прослеживается весьма ощутимо ( ведь мы ведем полемику на полях поэтического прочтения "Слова"?)
С уважением, Игорь Маркелов.

[Gosha]

Когда Россия была богатой в неё ехали эмигранты за лучшей жизнью, когда Россия стала бедной в нее поехали гастарбайтеры (чернорабочие), из тех стран (регионов) где жизнь еще хуже (беднее).

[маркелов игорь]

Уважаемый Гоша! А как пример нынешних США и Европейского союза? Кто к ним едет? Разве там мало необразованной голытьбы со всего Мира?. Но я Вас все подталкиваю вернуться к "Слову", а Вы все ускользаете от темы. Кстати, хотите узнать почему мы в самое ближайшее время станем самой процветающей страной Мира? Тогда я открою "самую страшную тайну""Слова, ради сокрытия (сбережения) которой и дошло до нас это великое произведение XII века. Глава 33: "На седьмом веце Трояни вреже Всеслав жребий о Девице себе любу". Имеется ввиду полоцкий князь Всеслав ( 1029-1101 гг.) На седьмом веце Трояни, это период его жизни с 1092 г. ( 6600 г. от Сотворения Мира, далее СМ) по 1101 гг.
Троянь (Третья Янь)- это промежуток времени в три тысячи лет с 492 г. ( 6000 лет СМ) до 3492 г. (9000 лет СМ). К 492 году закончилось две Яни по 3000 лет каждая. В этом году Византия признала себя правопреемником II-го (Апенинского Рима) и новым Катехоном( "удерживающим" приход Антихриста к власти на Земле). После падения Византии спустя почти тысячу лет ( в 1453 году), мы стали продолжателями этой империи еще на пятьсот лет до 1992 г. ( 7500 г. СМ) и несли на плечах бремя Катехона. (Вот почему нас так не любит Запад!)
Согласно расчетам Л.Н.Гумилева империи зарождаются, живут и погибают ровно через 1,5 тыс. лет.
Пятая империя (Византийско-Русская) началась в 492 г. (6000 СМ), закончилась в 1992 г. (7500 СМ). С этого момента мы начали строить шестую империю на ближайшие 1,5 тыс. лет до 3492 г.( 9000 СМ). Как говорил старец Филофей : "Два Рима падоша ( 3000+3000=6000 СМ), третий- стоит ( 492-3492 гг.), а четвертому- не бывать!" Ну и бремя Катехона с нас никто не снимал!
С уважением, Игорь Маркелов.