Религиозно-философские основы Истории ⇐ Историческая библиотека

[Gosha]

Таким образом, оказывается возможным некоторое общение наше с другими категориями бытия, некоторое восприятие их, чувствуемое и сознаваемое, но не дорастающее до представления, по необъяснимости законами нашей категории бытия. Это непонятное восприятие и составляет мистическое для нас. Оно нередко дополняется, как бы переводится на язык наш, символическими представлениями или даже феноменальными проявлениями через законы нашей категории бытия.

[Gosha]

То, что воспринимается и сознается, конечно, становится источником познания. Мистическое восприятие, при всем своем таинственном характере, во всяком случае есть источник познания, которое не остается без последствий и для нашего рассудочного познания, получаемого восприятием наших внешних чувств и истолковываемого разумом на основании той точной критики, анализа, обобщения, которыми создается наше научное знание. В свою очередь и научное знание не чуждо значения для мистического восприятия, к которому способно привнести некоторую критику. Общая область человеческого познания не может быть рассматриваема вне обоих способов восприятия. Наш модус бытия, здешняя категория его не может быть считаема иллюзорной. Она столь же реальна, как все Божие создание. Различные доступные нам способы познавания одинаково законны и должны составлять дополнение один к другому.

[Gosha]

Откровение, выраженное в Священном Писании, со многих сторон требует научного познания, которое может являться важным коррективом к “лжемистике” — обнаруживать в ней так называемое “состояние прелести”. Естественнонаучное познание также может дать полезную критику в области воображаемой мистики, считающей мистическим простое неизвестное.

[Gosha]

Наконец, несомненно, что кажущаяся мистичность может составлять просто бессознательное отражение привычных философских понятий. Таковы созерцания индусов и других язычников, хотя в их созерцаниях может быть и мистическое действие злого духа, эксплуатирующего беззащитное состояние созерцателя, погруженного в бессознательность, как подробнее скажем ниже, при рассмотрении сомнамбулизма.

[Gosha]

Крайне любопытны в этом отношении откровения новейшего индусского “святого” Рамакришны, передаваемые его учениками с благоговением, обеспечивающим истинность их рассказов. Погруженный в бессознательное состояние “самадхи”, которое Левенфельд" определяет как род летаргии, Рамакришна созерцал, видел пантеистическую картину мира, неразрывного с божеством и составляющего эманацию божества.

[Gosha]

“Я видел все эти вещи, о которых говорю, — отвечает он на все возражения. — Моя божественная мать (богиня Кали) показала мне. что в бесконечном Океане Абсолютного волны подымаются и опять погружаются в него. В этом бесконечном духовном пространстве миллионы планет и миров возникают и распадаются. Я не знаю, что написано в ваших книгах. Я видел это”.

[Gosha]

Видел же он то, что формулируется в привычной ему философии бытия, отождествляющей божество с естеством. Совершенно то же созерцание, что было у Рамакришны, мы читаем в прекрасно ему известной Бхагаюд-Гитс, когда Криидиa показывает Арджунс свою истинную сущность.

[Den2021]

Лев Тихомиров

Всеобъемлющий идеал Льва Тихомирова

Имя выдающегося мыслителя Льва Александровича Тихомирова (1852- 1923) все еще остается загадкой для русского общества. А многим оно и вовсе не знакомо.

Между тем всякого, кому посчастливилось соприкоснуться с сочинениями и историей жизни Л. А. Тихомирова, поражают масштаб его личности, необычайность его судьбы. Один из писавших о Л. А. Тихомирове утверждал, что если бы Ф. М. Достоевский прожил дольше, то не смог бы не создать о нем роман.

Родился Лев Александрович Тихомиров 19 января 1852 года в военном укреплении Геленджик на Кавказе, в семье военного врача. Окончив Керченскую Александровскую гимназию с золотой медалью, он поступает в 1870 году в Императорский Московский университет, где попадает в круг революционеров-народовольцев. В 1873 году Л. А. Тихомирова арестовывают и осуждают по делу о "193-х". Более четырех лет он проводит в Петропавловской крепости. В 1878 году, в январе, Л. А. Тихомирова освобождают, оставляя под административным надзором у родителей. Но уже в октябре того же года он тайно покинул родительский дом и перешел на нелегальное положение, чтобы продолжить революционную деятельность. В это время он был уже членом "Земли и воли", стремящейся к свершению государственного переворота с целью созыва Учредительного Собрания или утверждения революционной диктатуры (в зависимости от складывающихся обстоятельств).

Принимая активное участие в революционном народовольческом движении, Л. А. Тихомиров на знаменитом Липецком съезде 20 июля 1879 года поддержал решение съезда о цареубийстве. Являясь членом Исполнительного комитета, он занимался редактированием партийной газеты "Народная воля", играл первенствующую роль при составлении программы "Народной воли", курировал другие издания, а также редактировал большую часть прокламаций Исполнительного комитета. В следующем году он вышел из членов Исполнительного комитета, поэтому и не участвовал в подаче голоса при принятии решения о цареубийстве, последовавшем 1 марта 1881 года.

После убийства Императора Александра II в среде народовольцев обсуждался вопрос об убийстве и Императора Александра III. Этому воспротивился Л. А. Тихомиров; а так как вследствие арестов руководителей "Народной воли" он занимал в России лидирующее положение в партии, то народовольцы ограничились письмом к Императору Александру III, содержавшим революционные требования (письмо написал Л. А. Тихомиров, а отредактировал Н. К. Михайловский).

Все это время Л. А. Тихомирову приходилось скитаться по России. Осенью 1882 года, желая избежать ареста, он уезжает за границу - сначала в Швейцарию, а затем во Францию. Здесь весною 1883 года он вместе с Лавровым начинает издавать Вестник "Народной воли". Оказавшись в республиканской "передовой" Франции и насмотревшись на парламентские скандалы, ознакомившись с деятельностью партийных политиканов, Л. А. Тихомиров начинает пересматривать свои политические взгляды. "Отныне, - пишет он в 1886 году, - нужно ждать всего лишь от России, русского народа, почти ничего не ожидая от революционеров... Сообразно с этим, я начал пересматривать и свою жизнь. Я должен ее устроить так, чтобы иметь возможность служить России так, как мне подсказывает мое чутье, независимо ни от каких партий" (Воспоминания Льва Тихомирова. М., 1927).
Сравнивая разрываемую партийными распрями слабую Францию (постоянно "обижаемую" Германской империей) с сильной, стабильной Российской империей, управляемой твердой рукой Императора Александра III, Тихомиров делает выводы не в пользу первой и не в пользу демократического принципа власти.

Параллельно с политическими переменами в самосознании Л. А. Тихомирова происходили и религиозные изменения. Теплохладное отношение к вере сменилось горячим желанием возродить в себе православного человека, что укрепляло в нем сознательное решение порвать с революцией. Однажды открыл он Евангелие на строках: "И избавил его от всех скорбей его, и даровал мудрость ему и благоволение царя Египетского фараона". Снова и снова открывал Евангелие Лев Александрович, и каждый раз перед ним возникали все же евангельские строки. У Тихомирова постепенно созревала мысль о том, что Бог указывает ему путь - обратиться к Царю с просьбой о помиловании.

1888-й - переломный год. Недавний революционер пишет и издает брошюру "Почему я перестал быть революционером", которой разрывает отношения с миром революции и говорит о своем новом мировоззрении. Его целью становится возвращение на родину. 12 сентября 1888 года Л. А. Тихомиров подает на Высочайшее Имя просьбу о помиловании и разрешении вернуться в Россию, что и было ему даровано Высочайшим повелением от 10 ноября 1888 года.

Получив прощение, Л. А. Тихомиров 20 января 1889 года прибыл в Санкт-Петербург. Он идет в Петропавловский собор -поклониться праху Императора Александра II, против власти которого он так ожесточенно боролся, будучи революционером. Так произошло еще одно преображение "из Савла в Павла". Лидер революционеров становится ревностным приверженцем самодержавия и крупнейшим идеологом монархического движения.
Переход Л. А. Тихомирова на сторону русского самодержавия стал сильным идеологическим ударом для революционной партии. Этот акт воспринимался революционерами как совершенно невероятное событие, он казался столь же неправдоподобным, как если бы состоялся переход Александра III в ряды революционеров. Резонанс был велик, и не только в российской среде, но и в международных революционных кругах. Знаменитый Поль Лафарг писал Плеханову, что приезд на учредительный конгресс II Интернационала русских революционеров "будет ответом на предательство Тихомирова"... Это был чуть ли не единственный случай в истории революций, когда один из самых знаменитых руководителей, отказавшись от идеи революции, становится убежденным и последовательным сторонником монархии, в течение тридцати лет отстаивающим ее принципы.

С июля 1890 года Л. А. Тихомиров живет в Москве. Он - штатный сотрудник "Московских ведомостей". Публицистические выступления Л. А. Тихомирова этого времени носят характер критический: критикуются революция и демократический принцип власти. Тогда же он пишет своеобразную трилогию - "Начала и концы. Либералы и террористы", "Социальные миражи современности" и "Борьба века". Первой же работой, действительно давшей ему славу и известность в русском обществе, была статья "Носитель идеала", посвященная личности и деятельности Императора Александра III (написана сразу после смерти Государя, в 1894 году). Поэт Аполлон Майков говорил, что "никогда, никто не выражал так точно, ясно и истинно идею русского царя", как автор статьи "Носитель идеала". Аполлон Майков писал Л. А. Тихомирову: "Надо бы, чтобы ее прочли все... надо бы ее напечатать отдельной брошюрой, продавать по копейкам, приложить портрет покойного Государя, надо бы, чтобы идея эта вошла в общее обозрение" (РГАЛИ, ф. 311, оп. 21, д. 2, л. 1-2).

В 1895 году Л. А. Тихомирова избирают в члены Общества любителей духовного просвещения, а в следующем -действительным членом Общества ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III.

С книги "Единоличная власть как принцип государственного строения" (1897) начинается другой период творчества Л. А. Тихомирова - период построения положительного государственно-правового учения о монархическом принципе власти, получившем наиболее полное завершение в его же книге "Монархическая государственность" (1905).

Л. А. Тихомиров стал первым русским мыслителем, разработавшим учение о русской государственности, о ее сущности и условиях ее действия. Он первым серьезно занялся изучением такого государственного феномена, каким было русское самодержавие. Государство - естественный союз нации. "Единственное учреждение, -говорит исследователь, - способное совместить и свободу, и порядок - есть государство" ("Рабочие и государство". СПб., 1908. С. 34). Одним из характернейших и основных свойств человека является его стремление к взаимоотношениям с другими людьми. Общественность человека - такой же его инстинкт, как н инстинкт борьбы за свое существование. Оба они естественны, потому что исходят из самой природы человека. Государство же является высшей формой общественности. Общественность эволюционирует от союзов семейных и родовых к союзам сословным, а с развитием человеческих потребностей и интересов дорастает до возникновения высшей силы, объединяющей все социальные группы общества, - государства.

С возникновением общества в нем возникает власть как естественный регулятор социальных отношений. Для общественности всегда характерно наличие власти и подчинения. Когда же нет ни власти, ни подчинения, то наступает свобода в чистом ее виде, но здесь уже нет общественности, так как любая социальная система полна борьбы, которая проходит либо в более грубых, либо в более мягких формах. Власть становится силою, осуществляющей в обществе, в государстве высшие начала правды.

Общество и власть растут и развиваются параллельно, создавая государственность наций. В зависимости оттого, что понимает нация под общечеловеческим принципом справедливости, верховная власть представляет тот или иной принцип: монархический, аристократический или демократический. "Необходимо признать, - пишет Л. А. Тихомиров, -все эти три формы власти особыми, самостоятельными типами власти, которые не возникают один из другого... Это совершенно особые типы власти, имеющие различный смысл и содержание. Переходить эволюционно один в другой они никак не могут, но сменять друг друга по господству могут... Смену форм верховной власти можно рассматривать как результат эволюции национальной жизни, но не как эволюцию власти самой по себе... Сами по себе основные формы власти ни в каком эволюционном отношении между собою не находятся. Ни один из них не может быть назван ни первым, ни вторым, ни последним фазисом эволюции. Ни один из них, с этой точки зрения, не может быть считаем ни высшим, ни низшим, ни первичным, ни заключительным..." ("Монархическая государственность").

Выбор принципа Верховной Власти зависит от нравственно-психологического состояния нации, от тех идеалов, которые сформировали мировоззрение нации. Если "в нации жив и силен некоторый всеобъемлющий идеал нравственности, - развивает далее свою мысль Л. А. Тихомиров, - всех во всем приводящий к готовности добровольного себе подчинения, то появляется монархия, ибо при этом для верховного господства нравственного идеала не требуется действие силы физической (демократической), не требуется искание и истолкование этого идеала (аристократия), а нужно только наилучшее постоянное выражение его, к чему способнее всего отдельная личность как существо нравственно разумное, и эта личность должна лишь быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие ее суждения с чисто идеальной точки зрения" ("Монархическая государственность". С. 69).

После выхода книги "Монархическая государственность" Л. А. Тихомиров занят осмыслением реформирования системы "думской монархии", каковой она сложилась после издания новых Основных Законов 1906 года. Предложенную Л. А. Тихомировым схему реформ коротко можно определить как введение в государственную систему монархического народного представительства с узаконенным господством в нем голоса русского народа, цель которого - представлять мнения и нужды народа при Верховной Власти. Оговаривал он и то обстоятельство, что "представительством могут пользоваться только гражданские группы, а не элементы антигосударственные, как ныне. В законодательственных учреждениях не могут быть представительства ни от каких групп, враждебных обществу или государству..." ("Представительство народа при Верховной Власти". М., 1910. С. 4). После так называемого "третье-июньского переворота" 1907 года (роспуска II Государственной думы и опубликования нового избирательного закона) П. А. Столыпин приглашает Л. А. Тихомирова в советники (он входит в Совет Главного управления по делам печати как специалист в рабочем вопросе).

По поручению Столыпина им были написаны несколько записок по истории рабочего движения и отношений государства с рабочими. Л. А. Тихомиров писал также и записки по вероисповедной политике государства, по созыву Церковного Собора. Церковно-публицистическая деятельность Тихомирова была, в частности, одной из побуждающих причин подготовки церковной реформы Императором Николаем II. Государь, прочитав его работу "Запросы жизни и наше церковное управление" (1903), повелел Священному Синоду обсудить вопрос о созыве Церковного Собора. В 1906 году заседало Предсоборное Присутствие, в котором по Высочайшему повелению участвовал и Л. А. Тихомиров.

После смерти редактора-издателя "Московских ведомостей" профессора Будиловича Л. А. Тихомиров взялся (1909 г.) за редактирование и издательство старейшей монархической газеты. По первоначальному договору с Министерством внутренних дел (к ведомству которого принадлежала газета) новый редактор должен был издавать "Московские ведомости" до конца 1918 года; но договор не мог быть выполнен в полной мере министерством из-за финансовых трудностей. Л. А. Тихомиров отказывается от аренды газеты в конце 1913 года.

К этому времени П. А. Столыпина уже не было в живых: в правительственных кругах Л. А. Тихомировым более никто не интересовался. Он снова возвращается к теоретической работе: пишет свой второй (после "Монархической государственности") капитальный труд - "Религиозно¬философские основы истории", состоящий из десяти разделов. Начало работы было положено в 1913 году, завершена она в 1918-м. Что стало отправной точкой в обращении к столь фундаментальной теме?

По всей видимости, интерес Л. А. Тихомирова к философии истории и религии возник задолго до того, как он освободился от публицистической деятельности. Свои статьи по церковным вопросам Л. А. Тихомиров иногда печатал в духовных журналах. В 1907 году он опубликовал размышления об Апокалипсисе под названием "Апокалипсическое учение о судьбах и конце мира" (январская книжка "Миссионерского обозрения"); в том же году в журнале "Христианин" поместил статью "О семи апокалипсических Церквах". Уже в этих двух работах легко узнать идеи, положенные в основу эсхатологических размышлений десятого отдела "Религиозно-философских основ истории".

После окончания редакторства "Московских ведомостей" Л. А. Тихомиров поселяется в Сергиевом Посаде (там он и умер 10 октября 1923 г.). Близость к Московской Духовной академии ведет к знакомству с ее преподавателями - А. И. Введенским, М. Д. Муретовым, на работы которых он ссылается в своей новой книге. Определенную связь религиозно-исторического сочинения Тихомирова можно увидеть и с деятельностью "Кружка ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви" Михаила Александровича Новоселова. В новоселовской "Религиозно-философской библиотеке" были опубликованы две работы Л. А. Тихомирова: "Личность, общество и Церковь" (1904) и "Христианская любовь и альтруизм" (1905). В 1916-1918 годах философ прочел несколько докладов в аудитории "Религиозно-философской библиотеки" (на квартире М. А. Новоселова, напротив храма Христа Спасителя). Темы докладов Тихомирова - "О гностицизме", "О Логосе и Филоне Александрийском", "О философии Каббалы", "О философии Веданты", "О магометанском мистицизме" - соответствуют многим главам книги "Религиозно-философские основы истории". А в рукописи книги есть ссылки на работы двух участников "Кружка ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви" - В. А. Кожевникова и С. Н. Булгакова. Вполне возможно, что публикование "Религиозно-философских основ истории" предполагалось осуществить в новоселовской серии "Религиозно-философской библиотеки".

Основой книги Тихомирова явилась мысль о борьбе в человеческом мире двух мировоззрений: дуалистического и монистического. Дуалистическое мировоззрение признает существующим два бытия - Бытие Божие и сотворенное Богом бытие тварное. Монистическое мировоззрение утверждает- в противоположность - единство всего существующего, проповедуя идею самосущной природы. На протяжении всей человеческой истории эти идеи ведут между собой непримиримую духовную борьбу, сами никогда не умирая, никогда не смешиваясь между собой, несмотря на многочисленные попытки их синкретизировать.

Анализу истории этой духовной борьбы и посвящена книга Л. Тихомирова. Она тем более современна, что говорит не только о прошлом и настоящем периоде этой борьбы, но и дает анализ человеческой истории в ее последние эсхатологические времена. Уникальна книга Тихомирова еще и тем, что в ней впервые па русском языке человеческая история в полном объеме проанализирована с религиозной точки зрения. В философской работе Тихомирова показано логическое развитие в человеческих обществах религиозных движений, взаимная связь и преемственность религиозных идей разных времен, которые то исчезают с исторической сцены, то, надевая новые личины, появляются вновь. "Царство мира соделывается Царством Господа. - пишет Л. А. Тихомиров. - Все созданное приходит к той гармонии, в которой было создано".

Михаил СМОЛИН


Предисловие

Если мы взглянем на историю человечества с чисто материалистической точки зрения, то есть в качестве стороннего наблюдателя, не могущего или не желающего понимать какой-либо внутренний смысл происходящего перед нами процесса, то увидим нечто, напоминающее историю геологии Земли или историю царства растительного и животного.

В течение долгих тысячелетий, или десятков, или даже сотен тысяч лет, кора земного шара покрыта сменяющимся ковром растений. Картина не остается перед нами неизменяемою. Вникая в ее изменения, мы подметим много известных законов ее существования. Изменяется действие Солнца и земной атмосферы, изменяется количество влаги, изменяется самая почва отчасти под влиянием самого же растительного процесса. Растительность не остается ни однородной, ни бездейственной. Среди множества деревьев, кустарников и трав, перед нами расстилающихся или над нами возвышающихся, мы видим разнообразные породы. Мы видим, что однородные породы находятся между собою в некотором взаимодействии, то помогая друг другу в борьбе с другими породами, то, наоборот, борясь между собою за доступ к земле, воздуху, влаге, солнечным лучам. Мы видим, что растения разрыхляют каменистую почву и подготовляют чернозем, вслед за тем вытссняясь с улучшенной почвы другими породами. Мы видим смены царств различных пород: в одни столетия пространства перед нами были заняты дубом. потом дуб не мог более существовать, и его леса сменились сосновыми или еловыми, которые после долгого периода преобладания стали также хиреть и вытесняться березой или осиной и т. д. Таким образом, мы замечаем нечто вроде истории различных растительных царств, и картину их возникновения и смены можно дополнить еще сложным со трудничеством или противодействием кустарников и трав. Переходя к более подробному наблюдению отдельных особей, мы заметим их способы размножения, увидим, что и в этом отношении существуют и сотрудничество, и взаимопротиводействие; и в поисках способов наибольшего захвата пространств увидим множество различных приспособлс ний к обстоятельствам. Одни породы доводят до могучей степени прорастание побегов из корней своих, задушая вокруг себя все остальное. пробующее как-нибудь вырасти и укорениться. Другие породы возвращают в безмерном количестве семена, иногда оперенные пушком и спо собные разноситься ветром через головы соседей за версты и десятки верст, и т. д. Мы подметим много и других условий жизни, развития и взаимоотношений этого растительного покрова и, конечно, можем понять внешние причины, по каким возникают наблюдаемые нами явления. Но для чего и кому нужна эта история, эта борьба, это соотношение явлений — мы не видим и не можем понять, да и мало этим вопросом интересуемся, ибо смотрим со стороны, как наблюдатели некоторого чужого для нас мира.

Точно такую же картину представит нам история человечества, развивающегося на коре земного шара, облекающего его сетью своих племен и поселений, извлекающего из земли, воды и воздуха и из недр земных потребные для него материалы. Мы увидим появление семейных и родовых союзов, появление и видоизменение рас, воздвижение городов, множество форм взаимной между людьми борьбы и сотрудничества. Мы увидим даже, как грубые орды дикарей развиваются во псе более утонченно-сложные формы обществ, как умножаются способы людей в добывании сил природы, как сначала господствует дикая борьба и постепенно сменяется союзом племенным, государственным, всемирным.

Со стороны материальной при некотором отличии характера наблюдаемого процесса, при значительно большей сложности его мы все-таки видим картину по существу ту же, что наблюдали в растительном покрове, облекающем земной шар. И, без сомнения, в смысле чисто материальном оба эти процесса [есть] борьба живого вещества за свое сушествование, процесс ассимиляции живым веществом мертвых веществ природы и умножение особей, этот процесс осуществляющих. Эта материальная сторона жизни человеческого рода не только существует, но она составляет основной фонд истории, ее материальное содержание. В этом материальном процессе живет человек, почти механически сооружая в нем свою семейную, родовую и государственную организацию, в основах везде сходную. Всюду на материальном фоне жизни мы видим известные экономические явления, и в материальном смысле прав Карл Маркс, говоря, что именно на материальном экономическом процессе воздвигаются дальнейшие надстройки, общественные и культурные.

Несомненно, что человечество живет на этом материальном фоне. Если мы относимся к его истории столь же внешним образом, как принуждены относиться к рассмотрению процесса растительного царства, облекающего Землю, то и здесь мы, в своем понимании смысла явлений, принуждены ограничиться только рассмотрением причин и следствий: почему возникло такое-то явление, как оно возникло, иод влиянием каких условий? Вопроса, зачем нужно было данное явление — не может быть; кому оно нужно было — неизвестно. Но если мы миримся с таким “агностицизмом”, имея дело с природой, нам чуждою, то не можем помириться в отношении человеческой истории, в которой сами же постоянно ставим себе цели и для достижения их употребляем сознательные усилия. Что мы ставим эти цели на почве материального процесса природы, что мы и в достижении целей должны так или иначе комбинировать условия этого материального процесса — все это мы хорошо знаем. Но сверх этой почвы мы видим сферу нашей сознательной и волящей жизни. Она внедрена в сферу материальных условий, но не сливается с ними, постоянно борется с ними, весьма часто побеждает их, и во всяком случае — только она и составляет то, что мы чувствуем нашей жизнью и жизнью человечества. Сфера материальных условий есть нечто внешнее нам, хотя и облекающее нас. Она имеет для нас свою историю, но лишь постольку, поскольку наша внутренняя сфера даст ей направление. Она но внешности владеет нами, но но нашим желаниям и целям составляет только материал для нашей деятельности.

Такое очевидное для нас отношение между этими двумя сферами нашего существования делает для нас вполне реальным вопрос не только о причине, но и о цели в жизни нашей, и, стало быть, в жизни человечества. Это понятие о цели, этот вопрос — “для чего” — мы вводим в понимание жизненного и исторического процесса, отчего только и может являться философское понимание его. Именно этот вопрос и составляет предмет нижеследующего рассуждения.

Это предварительное объяснение я считаю нужным сделать для того, чтобы показать, почему я почти не останавливаюсь на материальных условиях жизни истории и даже на тех проявлениях ее, в которых — в чисто уже человеческой организации — принимает участие и волевое влияние наше, но которые все- таки по основе своей составляют порождение необходимых материальных условий. Эта сфера истории, и особенно в наше время, исследуется очень старательно, нередко с большими успехами, и, конечно, работы тех, кто это делает, вполне необходимы. Но сфера, так сказать, надматсриальная, напротив, остается весьма запущенной, заброшенной, хотя она, по малой мере, должна возбуждать в такой же степени каше внимание. На этой-то стороне исторического процесса, тесно связанного и с судьбами каждой отдельной личности, и имеет в виду сосредоточить внимание нижеследующее исследование. Повторяю, этим выделением надматериалыюй, волевой сферы в особое исследование нимало не отрицается процесс материальный, процесс необходимого. Мы иногда и будем его касаться. Но непосредственное содержание нижеследующих страниц составляет сфера сознания, воли, целей. По убеждению автора, только она показывает нам философию истории, показывает начало и конец исторического процесса, сознательные волевые цели его и различные перипетии той духовной борьбы, которая составляет смысл истории человечества с самого начала жизни человечества и до конца ее, по исчерпании всего, составляющего цель возникновения, содержания и заключительного конца этой жизни.

Лев Тихомиров

В 2022 году возникла новая религия и новая философия. Вера в Победу вечно/долго-играющего ботоксного карлика и философия нео-фашизма.

[Gosha]

Созерцание Рамачараки или Арджуны показывает то, что им говорит индусская философия бытия. Но мы имеем созерцание, например, Гермеса Трисмегиста, и эти созерцания показывают уже не то, что “видел” Рамакришна, а то, чему учит египетская философия. Если же мистические созерцания показывают неодинаковые картины — это показывает необходимость критического отношения к ним. Сказать “я видел” вовсе не значит, чтобы именно таков был объективный факт.

[Gosha]

Это осторожное отношение к мистике, осторожное погружение в область созерцания именно и рекомендуется христианской аскетикой. Как и в области научного познания, тут требуется своя дисциплина, свое знание условий опыта, гарантирующих его доброкачественность.

[Gosha]

Христианская мистика неохотно употребляет термин “мистическое” и гораздо чаще говорит о “ложном мистицизме”, таинственное же общение в области мистического допускает только в смысле “духовной жизни”. Как бы ни была широка мистика, понимаемая во всем объеме тайн бытия различных категорий, но собственно в религиозном отношении положительное значение имеет только “духовная жизнь”. Религиозную мистику всякого рода мы должны рассматривать, анализировать и критиковать с критерием “духовной жизни”, имеющей и основную, и конечную задачу в богопознании и богообщении.

[Gosha]

С этой точки зрения языческая мистика, даже по априорному суждению, должна представлять все те особенности, которые свойственны неразличению Творца и твари, Бога Создателя от созданных Им форм бытия. Так это и есть в действительности. В христианской мистике наш дух направляется к Богу Личному, к Источнику тех высших свойств, которыми одарен Им наш дух и среди которых первенствующее место занимает элемент этический.

[Gosha]

Между тем сознание язычествующее, нс различающее Создателя от Его твари, погружается в область таинственного слепо, нс зная, куда идет и чего ищет. К язычникам приложимо то, что епископ Феофан говорит о лжемистиках: “Они искали дела доброго, но не надлежащим путем и надеялись собственными усилиями завладеть тем, что должно ожидать только от милости Божией, как Его дар”.

[Gosha]

При том состоянии религиозного сознания, которое характеризует язычество, человек погружался в область мистического, совершенно не различая элементов таинственного. Отсюда, прежде всего, область мистического, смешиваемого с божественным, расширялась до самой преувеличенной степени. Недостаток точных знаний приводил к тому, что человек языческой эпохи был со всех сторон окружен неведомым, непонятным, производившим впечатление таинственного.
По самому существу язычества, переносившего самосознание человека на всю природу, она казалась одушевленной, так что человек на каждом шагу предполагал себя в общении с духовным миром, хотя в действительности находился в обмене сил то просто с явлениями физической природы, то с силами психофизическими. Должно сказать, что недостача точных физических знаний и недисциплинированность мышления имела, в первую эпоху язычества, своего рода выгодную сторону для знакомства с явлениями психофизики, которые до самого недавнего времени нашей точной науке оставались неведомыми, потому что она их предвзято отказывалась наблюдать и исследовать как невероятные и посему невозможные. Наоборот, для язычества эти явления представлялись столь же несомненными, как явления физики или химии.
Ум язычника не понимал ни того, ни другого, ни третьего, но не отвергал ничего, коль скоро чувствовал. В силу этого язычество накопило множество эмпирических сведений о явлениях психофизики. Но слабую сторону этих познаний составляло неразличение действия сил физических, психических и духовных и безразличное зачисление всего таинственного в мир якобы божественный. В силу этого развилось множество суеверий, а в религиозном отношении явилась та роковая ошибка, что, погружаясь в область таинственного, язычник считал себя в общении с божеством.

[Gosha]

Неразличение между силами природы и силами духовными вводило в языческую мистику множество таких дисциплин, которые сами по себе не имеют ничего общего с духовной жизнью. Известны рассказы о поразительных явлениях, которых достигают индийские факиры, йоги и т. п. В этом, конечно, много преувеличений и легенд, но основной фонд не представляет ничего невероятного. Теперь уже и наука точная изучает много явлений, считавшихся таинственными.

[Gosha]

Всеобъемлющий идеал Льва Тихомирова

Имя выдающегося мыслителя Льва Александровича Тихомирова (1852- 1923) все еще остается загадкой для русского общества. А многим оно и вовсе не знакомо. Между тем всякого, кому посчастливилось соприкоснуться с сочинениями и историей жизни Л. А. Тихомирова, поражают масштаб его личности, необычайность его судьбы. Один из писавших о Л. А. Тихомирове утверждал, что если бы Ф. М. Достоевский прожил дольше, то не смог бы не создать о нем роман.
Родился Лев Александрович Тихомиров 19 января 1852 года в военном укреплении Геленджик на Кавказе, в семье военного врача. Окончив Керченскую Александровскую гимназию с золотой медалью, он поступает в 1870 году в Императорский Московский университет, где попадает в круг революционеров-народовольцев. В 1873 году Л. А. Тихомирова арестовывают и осуждают по делу о "193-х". Более четырех лет он проводит в Петропавловской крепости. В 1878 году, в январе, Л. А. Тихомирова освобождают, оставляя под административным надзором у родителей. Но уже в октябре того же года он тайно покинул родительский дом и перешел на нелегальное положение, чтобы продолжить революционную деятельность. В это время он был уже членом "Земли и воли", стремящейся к свершению государственного переворота с целью созыва Учредительного Собрания или утверждения революционной диктатуры (в зависимости от складывающихся обстоятельств).

[Gosha]

Принимая активное участие в революционном народовольческом движении, Л. А. Тихомиров на знаменитом Липецком съезде 20 июля 1879 года поддержал решение съезда о цареубийстве. Являясь членом Исполнительного комитета, он занимался редактированием партийной газеты "Народная воля", играл первенствующую роль при составлении программы "Народной воли", курировал другие издания, а также редактировал большую часть прокламаций Исполнительного комитета. В следующем году он вышел из членов Исполнительного комитета, поэтому и не участвовал в подаче голоса при принятии решения о цареубийстве, последовавшем 1 марта 1881 года.

[Gosha]

После убийства Императора Александра II в среде народовольцев обсуждался вопрос об убийстве и Императора Александра III. Этому воспротивился Л. А. Тихомиров; а так как вследствие арестов руководителей "Народной воли" он занимал в России лидирующее положение в партии, то народовольцы ограничились письмом к Императору Александру III, содержавшим революционные требования (письмо написал Л. А. Тихомиров, а отредактировал Н. К. Михайловский).

[Gosha]

Все это время Л. А. Тихомирову приходилось скитаться по России. Осенью 1882 года, желая избежать ареста, он уезжает за границу - сначала в Швейцарию, а затем во Францию. Здесь весною 1883 года он вместе с Лавровым начинает издавать Вестник "Народной воли". Оказавшись в республиканской "передовой" Франции и насмотревшись на парламентские скандалы, ознакомившись с деятельностью партийных политиканов, Л. А. Тихомиров начинает пересматривать свои политические взгляды. "Отныне, - пишет он в 1886 году, - нужно ждать всего лишь от России, русского народа, почти ничего не ожидая от революционеров... Сообразно с этим, я начал пересматривать и свою жизнь. Я должен ее устроить так, чтобы иметь возможность служить России так, как мне подсказывает мое чутье, независимо ни от каких партий" (Воспоминания Льва Тихомирова. М., 1927).

[Gosha]

Сравнивая разрываемую партийными распрями слабую Францию (постоянно "обижаемую" Германской империей) с сильной, стабильной Российской империей, управляемой твердой рукой Императора Александра III, Тихомиров делает выводы не в пользу первой и не в пользу демократического принципа власти.

[Gosha]

Параллельно с политическими переменами в самосознании Л. А. Тихомирова происходили и религиозные изменения. Теплохладное отношение к вере сменилось горячим желанием возродить в себе православного человека, что укрепляло в нем сознательное решение порвать с революцией. Однажды открыл он Евангелие на строках: "И избавил его от всех скорбей его, и даровал мудрость ему и благоволение царя Египетского фараона". Снова и снова открывал Евангелие Лев Александрович, и каждый раз перед ним возникали все же евангельские строки. У Тихомирова постепенно созревала мысль о том, что Бог указывает ему путь - обратиться к Царю с просьбой о помиловании.

[Gosha]

1888-й - переломный год. Недавний революционер пишет и издает брошюру "Почему я перестал быть революционером", которой разрывает отношения с миром революции и говорит о своем новом мировоззрении. Его целью становится возвращение на родину. 12 сентября 1888 года Л. А. Тихомиров подает на Высочайшее Имя просьбу о помиловании и разрешении вернуться в Россию, что и было ему даровано Высочайшим повелением от 10 ноября 1888 года.

[Gosha]

Получив прощение, Л. А. Тихомиров 20 января 1889 года прибыл в Санкт-Петербург. Он идет в Петропавловский собор -поклониться праху Императора Александра II, против власти которого он так ожесточенно боролся, будучи революционером. Так произошло еще одно преображение "из Савла в Павла". Лидер революционеров становится ревностным приверженцем самодержавия и крупнейшим идеологом монархического движения.

[Gosha]

Переход Л. А. Тихомирова на сторону русского самодержавия стал сильным идеологическим ударом для революционной партии. Этот акт воспринимался революционерами как совершенно невероятное событие, он казался столь же неправдоподобным, как если бы состоялся переход Александра III в ряды революционеров. Резонанс был велик, и не только в российской среде, но и в международных революционных кругах. Знаменитый Поль Лафарг писал Плеханову, что приезд на учредительный конгресс II Интернационала русских революционеров "будет ответом на предательство Тихомирова"... Это был чуть ли не единственный случай в истории революций, когда один из самых знаменитых руководителей, отказавшись от идеи революции, становится убежденным и последовательным сторонником монархии, в течение тридцати лет отстаивающим ее принципы.

[Gosha]

С июля 1890 года Л. А. Тихомиров живет в Москве. Он - штатный сотрудник "Московских ведомостей". Публицистические выступления Л. А. Тихомирова этого времени носят характер критический: критикуются революция и демократический принцип власти. Тогда же он пишет своеобразную трилогию - "Начала и концы. Либералы и террористы", "Социальные миражи современности" и "Борьба века". Первой же работой, действительно давшей ему славу и известность в русском обществе, была статья "Носитель идеала", посвященная личности и деятельности Императора Александра III (написана сразу после смерти Государя, в 1894 году). Поэт Аполлон Майков говорил, что "никогда, никто не выражал так точно, ясно и истинно идею русского царя", как автор статьи "Носитель идеала".