Русская Армия в ЕвропеРоссийская империя

Правление династии Романовых
Аватара пользователя
Автор темы
Gosha
Всего сообщений: 47079
Зарегистрирован: 25.08.2012
Откуда: Moscow
 Русская Армия в Европе

Сообщение Gosha »

«По повелению императрицы Анны. Как русская армия на Рейн ходила».

Изображение
Осада Данцига русскими войсками в 1734 году.

Русским солдатам не раз приходилось, пересекая границы своей Родины, отправляться на запад, чтобы сразиться с сильным военным противником. Пруссия, наполеоновская Франция, Речь Посполитая, Швеция, Третий рейх — все они в свое время прочувствовали на себе мощь отечественной армии.

Польское наследство

Впервые на берегах Рейна русские солдаты оказались в эпоху, которая в российской истории не считается яркой и успешной: при императрице Анне Иоанновне. К тридцатым годам XVIII века некогда могущественная Речь Посполитая растеряла былой лоск и силу. Теперь не она определяла правила игры, а более мощные соседи навязывали шляхтичам свою волю. В 1733 году скончался польский король Август II. На освободившийся трон претендовали два кандидата: Станислав Лещинский, тесть французского короля Людовика XV, и курфюрст саксонский Фридрих Август II, сын покойного монарха. Лещинского поддержала Франция, Фридриха Августа II — Австрия и Россия. Начался конфликт, известный как война за польское наследство.

Русская армия действовала решительно. Уже в сентябре 1733 года сторонников Лещинского изгнали из Варшавы. Креатура Парижа засела в Данциге, рассчитывая на французскую помощь. Но в январе 1734 года к стенам города подошел 12-тысячный русский корпус Петра Петровича Ласси. Сил для штурма у него не хватало, и Ласси начал осаду, дожидаясь прибытия фельдмаршала Миниха.
Миних с дополнительными силами прибыл в марте. Отрезав город от гавани, он лишил гарнизон снабжения. Попытки прорыва ни к чему не привели. В июле 1734 года оставшийся без помощи Данциг капитулировал. Станислав Лещинский вынужден был бежать из Речи Посполитой.

Император просит помощи

Австрийцы вместе с силами княжеств, входящих в Священную Римскую империю, были не столь успешны. Они потерпели ряд болезненных поражений от французов сначала в Италии, а затем и непосредственно на немецких землях. Все было настолько плохо, что к весне 1735 года австрийцы готовы были признать польским королем Лещинского, чтобы вернуть хотя бы часть своих итальянских владений.

Но французы хотели большего, и в результате война продолжилась. Император Священной Римской империи Карл VI жаловался в Петербург: ему приходится сражаться с отборными частями французов, в то время как русские гоняют по Польше второсортную шляхту, приправленную такими же второсортными французскими военными специалистами. Карл просил прислать ему на помощь русский корпус.

У россиян были основания для сомнений. Униженный Станислав Лещинский, которому пришлось бежать из Данцига в женском платье, пытался договориться о вступлении в войну с Османской империей. Понятно, что схватка с османами для Петербурга была куда важнее, чем бои на берегах Рейна. В конце концов Карлу VI объявили: русский корпус он получит, но за это должен обеспечить признание европейскими государствами Фридриха Августа II в качестве короля Польши под именем Августа III.


Изображение
Король польский Август II.

Про обувь забыли!

Договоренность была достигнута, и началось формирование корпуса. Командующим утвердили генерал-аншефа Петра Ласси. В состав корпуса Ласси вошли Киевский, Архангелогородский, 2-й Московский, Троицкий, Новгородский, Воронежский, Копорский и Псковский пехотные полки. Общая численность корпуса составила около 13 400 человек. Одновременно началось формирование второго корпуса на тот случай, если «Его Римско-Цесарское Величество возтребует».

8 июня 1735 года русский корпус пересек границу Силезии. Продвижение по землям союзников шло без эксцессов, и Ласси волновал лишь один момент: корпусу выдали новую форму, но совершенно забыли об обуви. Командующий отправил в Петербург депешу: если не будет предоставлена возможность переобуть солдат на маршруте, на встречу с врагом русские воины рискуют явиться босиком.

Такого позора Анна Иоанновна и ее окружение не желали. Русских и так в Европе описывали как азиатских варваров, а тут выходит такое наглядное подтверждение «дикости». Российским дипломатам была дана команда озаботиться приобретением достойной обуви для корпуса.
«Обувной кризис» закончился в Праге: на выделенные деньги были приобретены 6000 пар крепкой походной обуви, и у Ласси отлегло от сердца.

Пропаганда XVIII века

Но появилась новая проблема, связанная со здоровьем солдат. Причем косила ряды не эпидемия, а… набожность. Многие солдаты продолжали соблюдать пост в походе, отказываясь от мяса. В условиях многокилометровых переходов это вело к истощению людей. Все же большинство удалось вразумить.

Тем временем во Франции стали ходить самые невероятные слухи. Говорили, что из России к ним движутся то ли 30 000, то ли 50 000 совершенно диких, кровожадных казаков и калмыков, мечтающих лишь перерезать горла французским мужчинам и насиловать французских женщин. Слухи подхватил официальный французский агитпроп, запустивший кампанию «Русские варвары идут порабощать свободных германцев».
Надо отдать должное французским политтехнологам XVIII века, атмосферу страха они создали. Вот только не среди немцев, а среди самих французов, в том числе среди солдат. И чем ближе подходили русские к Рейну, тем больше дезертиров становилось во французской армии.
Военные действия для русских едва не начались в Баварии. Местный курфюрст Карл Альбрехт в войне не участвовал, но объявил, что корпус Ласси через свои земли не пропустит, а если те попытаются прорваться, то остановит их силой.

Карлу VI, ждавшему русских как манны небесной, такие речи не понравились, и он поручил своим полкам поддержать Ласси при продвижении по Баварии. Курфюрсту передали, что если он поднимет руку на русских, то ему придется заодно иметь дело и с австрийцами, после чего у Баварии определенно появится новый владелец. Карла Альбрехта это убедило, и корпус благополучно преодолел баварские земли.

Фактор присутствия

26 августа 1735 года солдаты генерала Ласси вышли на берег Рейна. Впервые в своей истории русская армия так далеко продвинулась в западном направлении. Французы, находившиеся на другом берегу реки, ничего особо ужасного в русских не увидели: ни рогов, ни копыт. Но репутация была уже создана, и она играла на руку Ласси: все французские планы наступления после прибытия русского корпуса были свернуты. Однако и австрийцы не торопились. Сначала ждали второго русского корпуса, но из Петербурга сообщили, что война с турками стала неизбежной, а потому новых сил на Рейн Россия посылать не будет.

Союзники попробовали было распределить русские полки по разным направлениям, но нарвались на жесткую отповедь Ласси: корпус прислан не для латания дыр и воевать будет в полном составе, подчиняясь только ему.

В начале октября 1735 года русские части приняли участие в нескольких стычках с французами, завершившихся успехом. Однако в стратегическом отношении это противоборство было малозначительным. Ласси и русские дипломаты тем временем занимались вопросом отвода армии на зимние квартиры. Первоначально австрийцы определили под это деревни, ранее разоренные французами. К ноябрю удалось договориться о том, что корпус разместят в Богемии, Моравии и Силезии.

К концу 1735 года война завершилась. Ласси успел отобедать с Карлом VI, получил от него титул графа Священной Римской империи и вскоре убыл в Россию: его отправляли воевать с турками. Новый командующий корпусом Джеймс Кейт получил приказ русской императрицы о возвращении сил домой. В августе 1736 года полки добрались до Киева. Боевых потерь не было: трое солдат были казнены за воинские преступления, 113 умерли от болезней.

Визит русских на берега Рейна и в целом участие России в войне за польское наследство окончательно убедили европейцев, что большая северная страна стала важнейшим политическим игроком и ее мнение всегда необходимо учитывать.

Взгляд в прошлое.


Какие европейские столицы были взяты русской армией?

Изображение
255 лет назад, ранним утром 28 сентября 1760 г., войска генерала Захара Чернышёва вошли в Берлин. Всю Европу облетела фраза, брошенная фаворитом русской царицы Елизаветы графом Шуваловым: «Из Берлина до Петербурга не дотянуться, а вот из Петербурга до Берлина достать всегда можно».

Даже самый беглый взгляд в прошлое позволяет заметить, что граф был прав. Европейских столиц, где не побывал бы русский солдат, крайне мало. А в некоторых наши отметились даже не по одному разу.

1.Берлин, 1760 г.

Изображение
Самое пикантное в истории первого взятия Берлина — в том, что генерал Чернышёв двумя годами ранее угодил в плен к прусскому королю Фридриху Великому. Зато теперь немцы не приняли бой, позорно отдав столицу. Союзные русские и австрийские войска заняли город. И тут национальный характер явил себя во всей красе. Австрийцы уничтожали статуи и картины, поджигали и насиловали. Русские патрули были вынуждены стрелять в союзников, чтобы спасти город от разорения. В итоге Фридрих Великий вынужден был признать: «Спасибо русским. Они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице».

2.Рим, 1799 г.

Изображение
Рим, Вечный город, — мечта завоевателей всех времён. Но отряд русской мор­ской пехоты в 800 штыков под началом лейтенанта Петра Балабина явился туда не завоёвывать, а освобождать. Наполеоновский гарнизон бежал, едва узнав о приближении русских. «Восторг, с каким нас встретили жители, делает величайшую честь и славу россиянам, — писал лейтенант. — Улицы были усеяны обывателями обоего пола. Даже с трудом могли проходить наши войска. “Виват московито!” — было провозглашаемо повсюду с рукоплесканиями».

3.Стокгольм, 1809 г.

Изображение
Когда 7 марта 1809 г. по городу разнеслась весть: «Русские у ворот!» — многие сочли это шуткой, ведь Стокгольм отделён от России Ботническим заливом. Но это был первый в истории марш-бросок пешком через море. 250 км по льду в метель и буран. Пять ночных переходов. Гений тактики Багратиона и логистики Барклая де Толли. Результат — паника грандиозных масштабов и выведение Швеции из ряда великих держав.

4.Париж, 1814 г.
Изображение
Ультиматум царя Александра I: «Если Париж не сдадут, к вечеру никто не узнает места, где была эта столица». Город сдали, и Александр даже оставил оружие парижской полиции и жандармам. В Лувре он удивился отсутствию некоторых картин и статуй. Опасаясь «русских варваров», их увезли в Орлеан. «Совершенно напрасно, — ответил царь. — Никто бы к ним не притронулся». Это не похвальба: когда французы хотели разрушить статую Наполеона, Александр приставил к ней караул из русских гвардейцев.

5.Амстердам, 1813 г.

Изображение
Александра Бенкендорфа мы знаем как недруга Пушкина и «душителя всяческих свобод». Но в Амстердаме память о нём принципиально другая. Именно он, заняв город, прочитал прокламацию об освобождении страны от французов. А голландцы в честь русского генерала до самого 1914 г. отмечали национальный праздник — День казака.

Отправлено спустя 5 минут 32 секунды:
Отступить — значит победить!

«Враги называли Кутузова «хитрый северный лис».

Изображение
Михаил Кутузов.

Дальним предком отца был Гаврило Олексич, боярин князя Александра Невского и герой Невской битвы. А младенец, окрещённый Михаилом, носил фамилию Кутузов.

К его юбилею перед нами снова предстанет образ этакого спокойного и ленивого старца, чуждого жажды славы. Он не носится под ядрами, с подчинёнными вежлив и даже ласков, временами даже похрапывает на военном совете. Однако умеет устроить всё так, что задуманное исполняется как бы само собой. И вот войско Наполеона покидает сожжённую Москву, бредёт к ледяному ужасу Березины и далее в небытие. Так изобразил фельдмаршала Лев Толстой.
Против всех

Но обратите внимание на реальные воспоминания сотрудников главной квартиры Кутузова времён Отечественной войны. «Кутузов отчаянно бранил атамана Платова: «Я не знал, что он такой г...нюк!» - адъютант фельдмаршала Александр Михайловский-Данилевский. «Он закричал на меня: «Да скачи ты уже к этому ...!» - дежурный генерал штаб-квартиры Кутузова Сергей Маевский. «Неудача раздражила Кутузова до крайности. Он был в таком исступлении, в котором его ещё не видали», - ординарец Кутузова, корнет Александр Голицын.

Надо сказать, что причины для неистовства у фельдмаршала были. Вслед за Толстым мы привыкли считать, что у Кутузова всё происходило «само собой», и главнокомандующим он стал так же легко. Между тем он был назначен на этот пост беспрецедентным для самодержавной России образом - по требованию гражданского общества. Дворянства, мещанства и значительной части высшей аристо­кратии. Император Александр I недовольно отмечал: «Я вижу - настаивают на том, чтобы олицетворить в Кутузове народную славу этой кампании». Сказано слишком дипломатично - на самом деле царь вскипал от одной только мысли о том, что его вынудили принять это решение. Оскорблён и поставлен в двусмысленное положение был Барклай-де-Толли - с поста главнокомандующего его сместили, а должность военного министра осталась при нём. Главкомом желал стать и Беннигсен, победитель Наполеона при Прейсиш-Эйлау, - для него Кутузов был не более чем «аустерлицкий неудачник». Свои амбиции имел даже молодой Багратион. То есть против Кутузова были настроены все высшие руководители армии. Сама же армия досталась ему уже в процессе войны - недоукомплектованной и частично деморализованной. Да и подчинялась она ему не напрямую, а через посредство старого командования. Осуществить в такой обстановке какую-либо внятную стратегию почти невозможно.

Война без потерь?

Кутузову это удалось. Другое дело, что современниками его стратегический замысел воспринимался как бездействие, попытка пустить всё на самотёк в надежде на «божественное провидение». Но замысел Кутузова был гениален. Для Наполеона цели этой войны были ограничены. По большому счёту - принуждение России к миру и союзу против Англии. В прин­ципе, он был готов к заключению мира чуть ли не в первые недели кампании, но лучшим вариантом видел разгром русских в генеральном сражении.

Соответственно, идеальным решением для русского фельд­маршала было организовать Наполеону марш от Немана к Москве и обратно без крупных сражений, но со значительными потерями. К этому всё и шло, тем более что Кутузов был, пожалуй, единственным полководцем, который умел побеждать, отступая. Свидетельством тому Рущукская операция, когда Кутузов дал сражение, намеренно уступил туркам поле боя и отошёл за Дунай. Турки попали тогда в ловушку и бежали, а Кутузов получил титул графа Российской империи.

Однако в 1812 г. стратегия Кутузова, которому для полной победы нужна была Москва, взятая Наполеоном без боя, понимания не нашла. И применительно к Бородинскому сражению Кутузова обвиняли во многом. Да, Бородинское поле - не самое удобное место для генерального сражения. Да, в бою не использовалась почти половина артиллерии, а 2-ю армию Багратиона отдали чуть ли не на убой. Но с Бородинского поля можно было отступить, сохранив порядок и управление армией. А потери... Здесь Кутузову пришлось решать сложную этическую задачу.

Будь потери больше, армия могла прекратить существование. Будь потери меньше, решение об оставлении Москвы Кутузову продавить бы не удалось - и император, и общество настаивали бы на втором генеральном сражении. А это чудовищный риск для армии и страны. Михаил Илларионович решил задачу виртуозно - потерь было ровно столько, сколько требовалось лично ему для продолжения своей стратегии. Возможно, это прозвучит цинично, но Кутузов точно следовал словам Наполеона: «Солдаты - это цифры, которыми решаются политические задачи». Если смотреть по потерям, то и здесь Кутузов переиграл противника. 23 выбывших из строя русских генерала против 49 французских. Офицеры - 211 убитых и 1180 раненых русских против 480 убитых и 1448 раненых французских. Плюс почти полное истребление кадровой французской пехоты.
Тем же, кто до сих пор считает, что Кутузов был нерешителен, стоит вспомнить слова его современника Александра Чичерина: «Ваш дух был, видно, слишком слаб, чтобы понять весь размах его политики».

Путь в бессмертие

Сражение при Алуште, 1774 г.

Десанту трапезундского паши Гаджи Али-бея в 30 тыс. штыков противостоял русский отряд в 3,5 тыс. Турки были разгромлены. Основной ударной силой русских был гренадерский батальон под началом подполковника Кутузова. Первая рана в висок, первый орден Св. Георгия.

Взятие Измаила, 1790 г.

Кутузов командует шестой колонной на самом опасном участке. Суворов, описывая в донесении действия Кутузова, отметил: «Генерал Кутузов шёл у меня на левом крыле, но был моею правою рукою».

Битва при Рущуке, 1811 г.

Кутузов, имея 15 тыс. штыков, решил «держаться скромного поведения». Турецкие войска под началом Ахмет-паши насчитывали 60 тыс. В результате умелого манёвра и контратаки турки были разгромлены и потеряли 5 тыс. чел. Потери русских - 500 солдат.

Тарутинский манёвр, 1812 г.

Кутузов, отступив от Москвы и став лагерем у села Тарутино, повысил численность войска с 85 до 120 тыс. чел. и сумел навязать Наполеону весь дальнейший ход кампании. Разгром французов стал делом времени.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Реклама
Аватара пользователя
крысовод
Всего сообщений: 3869
Зарегистрирован: 09.04.2018
Образование: высшее техническое
Профессия: инженер-механик
Откуда: Москва
Возраст: 54
 Re: Русская Армия в Европе

Сообщение крысовод »

Интересная тема, об этом даже мне почему-то неизвестно. Заговор молчания?
В этом материальном мире тебе ничего не принадлежит, даже твоё собственное тело.
Аватара пользователя
Автор темы
Gosha
Всего сообщений: 47079
Зарегистрирован: 25.08.2012
Откуда: Moscow
 Re: Русская Армия в Европе

Сообщение Gosha »

Третья осада Кольберга (13 (24) августа — 5 (16) декабря 1761 года)​

Изображение
Пётр Александрович Румянцев

13 (24) августа 1761 года корпус генерала Румянцева в составе 24 батальонов пехоты, 2 драгунских и 2 гусарских полков, а также тысячи казаков, всего около 15 тысяч человек, занял позицию к югу от Кольберга. Гарнизон крепости был к тому времени усилен до 3 тысяч человек, кроме того, 8-тысячный корпус герцога Вюртембергского располагался лагерем под пушками крепости. В дополнение к имевшимся оборонительным сооружениям, крепость была обнесена ретраншементом, простиравшимся на двадцать с лишним вёрст.

27 августа (7 сентября) к Кольбергу прибыл соединённый русско-шведский флот в составе 24 линейных кораблей, 12 фрегатов и бомбардирских кораблей, большого количества транспортных судов под командованием вице-адмирала А. И. Полянского, доставивший 7-тысячное подкрепление, 31 августа (11 сентября) поступили осадные орудия. Первое серьёзное столкновение с противником произошло в начале сентября: герцог Вюртембергский отправил бесполезную при осаде конницу с небольшим отрядом пехоты в рейд по тылам русских, на обратном пути кавалерия пруссаков, возвращавшаяся в крепость с транспортом фуража и продовольствия, была перехвачена отрядом полковника Бибикова, наголову её разгромившим. Бибикову достались, кроме фур с припасами, 800 пленных во главе с генералом Варнери, командиром прусского деташемента.

7 (18) сентября Румянцев штурмовал два отдельно, перед ретраншементом, стоявших укрепления: одно из которых, на морском берегу, удалось взять, второе, несколько раз переходившее из рук в руки, осталось за пруссаками, стоив русским одними убитыми более тысячи человек. Схватка явилась с обеих сторон на редкость ожесточённой. Генерал-майор Еропкин (впоследствии главнокомандующий в Москве) был в это время тяжело болен. Не имея сил держаться на лошади, он приказал привязать себя к ней и так участвовал в сражении до самого его конца.

Остатки разбитой Бибиковым кавалерии принца Вюртембергского соединились с корпусом прусского генерала Платена, подошедшим от Позена. Платен занял позицию к юго-западу от Кольберга. Не имея возможности из-за того, что корпус его был и так сильно растянут, выделить достаточные силы против Платена, Румянцев ограничился посылкой отрядов для нарушения сообщения между Кольбергом и Штеттином, где находились значительные прусские магазины. При содействии генерала Фермора, посланного Бутурлиным от главной армии, удалось полностью пресечь связь между Кольбергом и Штеттином, сделав невозможным подвоз провианта, боеприпасов и подкреплений защитникам крепости. Ушедший от Фермора в Трептау прусский генерал Кноблох, в чью задачу входило прикрытие сообщения с Штеттином, был осаждён там отрядом, отправленным для этой цели Румянцевым. После недолгой осады Трептау прусский отряд капитулировал 14 (25) октября. Генерал Кноблох попал в русский плен.

Голод и недостаток боеприпасов вынудил принца Вюртембергского оставить защитников крепости. 31 октября (11 ноября) корпус принца, покинув лагерь у стен крепости, пытался зайти в тыл русским войскам. Эта попытка была пресечена Румянцевым, разделившим свои силы на два корпуса: осадный и наблюдательный. Последний нанёс 1 (12) ноября поражение войскам герцога Вюртембергского. Эта победа окончательно решила судьбу Кольберга. Гарнизон оборонялся ещё некоторое время, однако 5 (16) декабря вынужден был, истощив запасы продовольствия, капитулировать. Победителям достались 173 орудия, 20 знамён, 3000 солдат гарнизона были взяты в плен. Русская армия недолго пользовалась результатами победы, достигнутой немалыми жертвами: уже в следующем году Кольберг был возвращён Пруссии по условиям мирного договора, заключённого Петром III с прусским королём.

В коалиционную войну 1806—1807 годов Кольберг снова был осажден, на этот раз французской армией под начальством маршала Виктора, однако устоял, благодаря коменданту, майору Гнейзенау, смелым партизанским действиям легендарного офицера Фердинанда фон Шилля и патриотизму жителей.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Ответить Пред. темаСлед. тема
Для отправки ответа, комментария или отзыва вам необходимо авторизоваться
  • Похожие темы
    Ответы
    Просмотры
    Последнее сообщение

Вернуться в «Российская империя»