Почему Шеин не взял Смоленска?История Руси

С 862 до 1721 год
Автор темы
Глеб Худородов
Всего сообщений: 14
Зарегистрирован: 17.02.2019
Образование: высшее гуманитарное
 Почему Шеин не взял Смоленска?

Сообщение Глеб Худородов »

По Деулинскому перемирию 1618 года граница между Россией и Речью Посполитой проходила западнее Вязьмы. Оттуда до Москвы было немногим более двухсот вёрст. Вражеская армия могла преодолеть это расстояние за неделю. Такое положение вещей никак не могло устраивать правительство царя Михаила Фёдоровича. Возвращение Смоленска было первоочередной задачей. Перемирие было заключено на четырнадцать с половиной лет. Всё это время Россия копила силы, восстанавливаясь после многолетнего беспроглядного кошмара Смутного времени. Была проведена масштабная реформа армии, из Европы были приглашены военные специалисты, в Швеции, Голландии и Англии закупались оружие, материалы, новейшие технологии, вербовались отряды наёмников на службу русскому царю. Уже были назначены воеводы для похода на Смоленск: бояре князь Лыков и князь Черкасский, а под Можайском началось формирование войска, которое они должны были возглавить. Нужно было только дождаться удобного момента. Момент настал 30 апреля 1632 года – в Польше скончался король Сигизмунд Третий. 20 июня была объявлена война Речи Посполитой. Поляки, занятые выборами нового короля, вряд ли смогли бы быстро организовать серьёзный отпор русскому войску. Но вместо того, чтобы выдвигаться к границе, воеводы Лыков и Черкасский затеяли местнический спор – кто из них знатнее и кто кому должен подчиняться. Распря продолжалась долгих два месяца. Воеводы писали друг на друга челобитные царю, а войско изнывало от безделья. Драгоценное летнее время с теплом и сухими дорогами было бездарно упущено. Наконец царь принял решение сменить воевод. Командовать Смоленским походом были назначены: боярин Михаил Борисович Шеин – первым воеводой и окольничий Артемий Васильевич Измайлов – вторым воеводой. Оба люди известные. Измайлов был одним из тех, кто подписывал Деулинское перемирие с русской стороны, а Шеин руководил героической обороной Смоленска в 1609-1611 годах. Можно сказать, что Шеин, наряду с Мининым и Пожарским, был одним из спасителей Отечества. Король Сигизмунд Третий с 20-тысячной армией почти два года осаждал Смоленскую крепость. Шеин так умело организовал оборону, что все польские приступы были отбиты. Полякам удалось-таки взять Смоленск только потому, что его защитников осталось критически мало. У Шеина уже просто не хватало людей, чтобы контролировать весь шестикилометровый периметр крепости. Да ещё перебежчик указал Сигизмунду участок стены, построенный поздней осенью, где кирпичная кладка была слабее. Поляки разбили стену ядрами и ворвались в город. Началась резня. Остатки защитников заперлись в древнем Мономаховом (Успенском) соборе, в подклете которого хранились запасы порохового зелья и взорвали себя вместе с храмом. Шеин с горсткой людей до последнего отбивался в одной из башен, но, израненный, был взят в плен.
Для Сигизмунда это была Пиррова победа. За время осады он израсходовал все свои ресурсы и вынужден был распустить армию, так как ему нечем стало платить солдатам. Достигни Сигизмунд Москвы, которая была его конечной целью – неизвестно, как повернулась бы русская история.
Шеин провёл в плену долгих восемь лет, претерпел немало лишений и издевательств. Но худа без добра не бывает: он подружился с другим пленником – патриархом Филаретом, в миру Фёдором Никитичем Романовым, отцом нового русского царя. По условиям Деулинского перемирия оба они вернулись в Москву. Филарет, ставший практически соправителем царя, оказывал своему другу, боярину Шеину, многие почести. Шеин был частым гостем за царским столом. В 1628 году он был назначен главой Пушкарского приказа, то есть руководителем перевооружения русской армии. Летом 1632 года возраст Шеина перевалил за 55, и он, наверное, думал, что покинет свой пост, сколь почётный, столь и ответственный, только тогда, когда его призовёт Господь.
Надо полагать, что Шеин вряд ли обрадовался назначению воеводой. Да и чему тут радоваться – сменить пусть напряжённую, но стабильную и хлебную тыловую должность, по сути, министра вооружений, на беспокойную, полную неожиданностей и опасностей должность командующего армией?! Нет, трусом он не был, в этом его никто не посмел бы упрекнуть. Но он был грузным, немолодым, не очень здоровым человеком, отцом большого семейства, благополучие которого всецело от него зависело. А на новой должности он становился игрушкой Фортуны. К тому же у Шеина очень давно, практически со времён Смоленской обороны, не было полководческой практики… Наверное, царь с патриархом не один час уговаривали Шеина возглавить войско, обещая всяческую поддержку. Он, как мог, отговаривался от неожиданного почёта, прекрасно понимая, что согласиться придётся. С царями-то ведь не спорят. Может быть, и не так всё было, свидетельств этой беседы не сохранилось. Но нельзя не взять в расчёт одно простое соображение: если бы Шеин хотел этого назначения, он без труда получил бы его, гораздо раньше Лыкова и Черкасского.
Как же неспешно всё делалось в 17 веке! Как мучительно долго принимались решения! Сигизмунд умер 30 апреля, война объявлена 20 июня. Почти два месяца! Ну допустим, половина этого срока ушла на то, чтобы весть о смерти короля из Варшавы достигла Москвы. А вторая половина? Месяц ушёл на выработку решения, при том, что готовились к войне и ждали случая. Далее – два месяца занял конфликт Лыкова и Черкасского. Чего ждали царь с патриархом? Что господь вразумит спесивых бояр? Ведь сразу же было ясно, что нужно менять командование! Шеин тоже не торопился. Назначение он получил в конце августа, а войско из Вязьмы выдвинул к границе 10 октября. Это как? Ну, прибыл в Можайск, принял дела, устроил смотр войску – на всё-про-всё неделя. Ещё неделя – на неспешный переход от Можайска до Вязьмы. А оставшийся месяц на что был потрачен?
От объявления войны до реального начала боевых действий прошло почти четыре месяца. За это время поляки могли бы создать непреодолимый рубеж обороны на пути к Смоленску. Слава богу, им было не до этого – они короля выбирали. Начало войны было для русских вполне успешным. 18 октября был взят Дорогобуж – половина дороги до Смоленска, - а в течении октября-ноября ещё с десяток небольших городов. Но осеннюю распутицу никто не отменял. Армия увязла в грязи. Передовые отряды достигли Смоленска только к 5 декабря, а тяжёлые осадные орудия пришлось оставить в Вязьме.
Итак, в декабре 1632 года Шеин осадил Смоленск. Каковы были силы сторон? Русское войско составляло 24 тысячи человек, из них 3,5 тысячи были иностранные наёмники. Орудий изначально было около 150, но тяжёлая артиллерия подошла по зимнему пути только в начале марта. Польский гарнизон Смоленска был порядка 4-х тысяч. При таком соотношении сил сдача города была лишь вопросом времени. Но нельзя забывать, что Смоленская крепость, построенная Фёдором Конём по указу Бориса Годунова всего лишь за 30 лет до описываемых событий, была выдающимся оборонительным сооружением. В Русском царстве по масштабам её превосходила лишь крепость Московского Белого города, тоже творение Фёдора Коня. Но по количеству башен Смоленская крепость значительно опережала Белый город: 38 против 27. Это была мощная, насыщенная и хорошо продуманная система обороны.
Шеин знал крепость, как свои пять пальцев, и прекрасно понимал, что с наскоку её не взять. По- видимому, его план состоял в том, чтобы взять Смоленск измором, с минимальными потерями. Но то ли из-за рельефа местности, то ли в силу каких-либо других причин, полной блокады города не получилось. Не так-то просто круглосуточно контролировать окружность значительно больше шести вёрст, с рекой, лесами, болотами и оврагами, так, чтобы мышь не проскочила. Первая помощь из Польши подошла к окружённому городу менее, чем через месяц. Расположившись в 40 верстах от Смоленска, шеститысячная группировка польских войск, не вступая в столкновение с основными силами русской армии, постоянно тревожила её тылы. В конце февраля поляки провели две успешные ночные операции по переброске подкреплений в город. Гарнизон увеличился на тысячу человек, а также получил боеприпасы и продовольствие.
С приходом осадной артиллерии русские начали массированные обстрелы стен крепости. Однако вскоре стала ощущаться серьёзная нехватка пороха, который поставлялся из Москвы крайне скудно. Вполне вероятно, что тут не обошлось без козней старого недруга Шеина, «тушинского перелёта», князя Алексея Сицкого, который сменил его на посту руководителя Пушкарского приказа. Прямой и горячий Шеин терпеть не мог двуличного Сицкого, и не раз с ним конфликтовал.
Тем не менее, в мае Шеину удалось организовать незаметный подкоп и подрыв участка стены. В образовавшийся пролом устремились русские войска, но их встретила огнём вторая линия обороны. Поляки, используя тактику Шеина 1610 года, успели за несколько месяцев насыпать за крепостными стенами укреплённые земляные валы. Приступ захлебнулся. Новый штурм через две недели также оказался безрезультатным. Шеин, видя бессмысленность жертв, прекратил активные действия. В июне в пределы Российского государства вторглись полчища крымских татар. Сокращенные по случаю Смоленской войны гарнизоны пограничных крепостей не могли удержать нашествия. Татары форсировали Оку и стали опустошать ближние к столице земли. В армии Шеина началось массовое дезертирство. Дворяне покидали её ряды, чтобы спасать свои семьи и имения.
25 августа к Смоленску подошла 20-тысячная армия короля Владислава Четвёртого. Осаждавшие сами оказались в окружении. Ни о каких штурмах уже нечего было помышлять. Необходимо было постараться сохранить армию. К тому же поляки захватили базу снабжения в Дорогобуже. После упорных и продолжительных позиционных боёв 14 февраля 1634 года Шеин и Измайлов подписали акт о капитуляции. Подписанию предшествовали длительные переговоры. Условия, которых удалось добиться русским руководителям, были максимумом возможного. Они вывели 8 тысяч человек с личным оружием и с 12 полевыми орудиями. Более 2 тысяч человек больных и раненных остались в лагере на излечении, с условием последующего возвращения на родину. Главная артиллерия и обоз достались полякам. Все иностранные наёмники перешли на сторону Владислава.
В Москве воевод ждали суд и скорая расправа. 1 октября 1633 года умер патриарх Филарет, покровитель Шеина. Защиты ждать было не от кого, а недругов у Шеина было предостаточно – любил он в былые времена правду-матку резать в глаза. Суд признал обоих воевод виновными в измене, и 28 апреля 1634 года Шеин и Измайлов были обезглавлены на Красной площади. Таким образом, Михаил Борисович Шеин, герой обороны Смоленска, спаситель Отечества, в одночасье стал антигероем и предателем. Как-то это у нас на Руси очень быстро происходит. Ему пришлось ответить головой за распрю Лыкова и Черкасского, за нерешительность царя, за распутицу, за проблемы со снабжением, за крымский набег, за извечный российский бардак… За всё был назначен виновным Шеин, все нерешенные проблемы разрешил он своей смертью.
Мог ли Шеин взять Смоленск? Наверное, мог. Почему не взял? Чего ему не хватило? Не хватило пороху – ничего не поделаешь. Не хватило времени – если бы не армия Владислава, Смоленск сдался бы, рано или поздно. Не хватило удачи – если бы в мае удалось прорвать вторую линию обороны, всё было бы по-другому. Не хватило решимости. Жалел всё-таки Шеин своих солдатиков, не хотел их тратить понапрасну. Не то, что некоторые советские полководцы. Вот Жуков, например, взял бы Смоленск. Камня на камне не оставил бы, но волю царя исполнил.
Есть ещё гипотеза, не могу не упомянуть. Может быть, Шеину удалось наладить контакт с активистами из русского населения Смоленска, и он ждал, когда они смогут открыть ему какие-нибудь из городских ворот? Хотя, конечно, после взятия города поляками в 1611 году, населения в нём оставалось очень мало. Соответственно, в 1632 году процент русского населения Смоленска был весьма невелик. Да и поляки вряд ли подпустили бы русских к стратегически важным пунктам обороны. Но всё-таки, кто его знает… Ничего нельзя исключить.
Что следует из всего вышеизложенного? Позволю себе перефразировать героя Олега Ефремова из замечательного фильма «Берегись автомобиля!»: «Да, Шеин виноват! Но он… не виноват!» Так изменилась с возрастом повадка нашего героя: он стал мудрее, осторожнее и, конечно, гораздо медлительнее в принятии решений. Не зря ведь говорят: Фортуна любит отважных. А тот, кто топчется на месте, упускает шанс изменить течение событий в свою пользу.
В Смоленске общественность обсуждает вопрос о сооружении памятника воеводе Михаилу Шеину. Инициатива правильная. Не надо забывать героев. Они – наша общая история.
Реклама
Для отправки ответа, комментария или отзыва вам необходимо авторизоваться

Вернуться в «История Руси»