«Не славы ради».Российская империя

Правление династии Романовых
Аватара пользователя
Автор темы
Gosha
Всего сообщений: 47098
Зарегистрирован: 25.08.2012
Откуда: Moscow
 «Не славы ради».

Сообщение Gosha »

«Бахрушины жертвовали больше, чем стоила их недвижимость! Наверно так могут поступать только культурные люди, у них даже стяжательство своеобразное культурное от себя, а не к себе. В очень многом должно научиться ограничивать себя. Отказаться от ненужных трат, развлечений и удовольствий, лишних комнат в доме, богатых обедов и модных нарядов. Дела их шли весьма успешно, но москвичи не могли себе представить их богатства по скромности их жизни. Мне ни разу не пришлось видеть кого-либо из Бахрушиных в модных ресторанах. Когда богатые москвичи выезжали на гулянье в Сокольники или Петровский парк на своих рысаках, они отправлялись туда пешком».

Изображение
Алексей Бахрушин.

155 лет назад, 12 февраля 1865 г., в московской купеческой семье родился мальчик, без которого история русского театра и русской литературы была бы гораздо более бедной. Однако искать его фамилию среди актёров или писателей – занятие бессмысленное. Алексей Бахрушин прославился не книгами и не ролями.

Он по мере сил собирал, хранил и сберегал всё, что касалось отечественного театра и литературы. Дело это скромное, незаметное и уж точно неприбыльное. Если Алексей Александрович и имел с этого какую-то популярность, то она была скорее отрицательной. Сначала над ним откровенно издевались: «Окружающие смотрели на это как на блажь богатого самодура, трунили над ним, предлагали купить пуговицу от брюк Мочалова или сапоги Щепкина». Да и потом, когда его литературная, драматическая и музыкальная коллекция уже стоила, по мнению западных экспертов, нескольких сот тысяч полновесных золотых рублей, истинной ценности того, что сделал Бахрушин, у нас не понимали. «Как гласный Думы, он предложил передать свой музей в собственность Московского городского самоуправления. Но маститые отцы города, лишь заслышав об этом, стали всячески отмахиваться от этой напасти. «Что вы?! Мы с третьяковским и солдатёнковским собраниями достаточно горя хлебнули. А тут вы ещё с вашим! Увольте, Христа ради!»

Изображение
Алексей Бахрушин. Харьков, январь 1890 г. Фото из Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина.

По слову брата

Между тем если бы Бахрушин действительно «уволил», то сбылось бы предупреждение его двоюродного брата и тёзки Алексея Петровича Бахрушина, который начал карьеру собирателя редкостей на несколько лет раньше: «Никоим образом не оставляй собрание своё… Потому что всё это пойдёт в продажу розницей за что попало». Мы действительно могли бы лишиться, например, дневников и записных книжек Грибоедова и Гоголя, писем Немировича-Данченко и Шаляпина, редких изданий пьес Пушкина и Островского, театральных работ Врубеля, Коровина, Билибина… Словом, того, что сейчас называют «сокровищами отечественной культуры».

Надо сказать, что советам своего двоюродного брата Алексей Александрович внимал с буквальной точностью. Это можно отследить по пунктам. Вот, скажем: «За версту обходи знатнейшие и модные антикварные магазины и крупные аукционы. Зато чаще заглядывай в лавчонки и развалы старьёвщиков… на Сухаревке. Тут, если повезёт, найдёшь за целковый корону Британской империи. И никогда не давай сразу требуемой цены. Торгуйся смело, напористо, как на базаре».

И вот извольте. Корону не корону, но покупку, которая положила начало всей знаменитой коллекции, Бахрушин сделал именно на Сухаревке в грошовой лавке. За 50 рублей он приобрёл 22 замызганных портретика, которые вроде как показались ему родом из XVIII столетия. Спустя много лет граф Павел Шереметев, осматривая коллекцию Бахрушина, поинтересовался, откуда эти штучки. И когда узнал историю с Сухаревкой, просиял: «Их очень давно украли из Кускова. Это эскизы к костюмам Шереметевского театра, их делали в Париже! Я пришлю вам те, которые тогда не похитили, чтобы не дробить коллекцию». Это действительно были работы художницы Марианны Кирцингер – по ним шили костюмы, в которых на сцене блистала знаменитая Параша, крепостная актриса Прасковья Ковалёва-Жемчугова.

А вот ещё один совет: «В очень многом должно научиться ограничивать себя. Отказаться от ненужных трат, развлечений и удовольствий, лишних комнат в доме, богатых обедов и модных нарядов…»


Жадные благотворители?

Вообще-то об этом можно было бы и не упоминать. Вся многочисленная семья Бахрушиных жила именно так. Вот что говорил их знакомый, предприниматель Николай Варенцов: «Дела их шли весьма успешно, но москвичи не могли себе представить их богатства по скромности их жизни. Мне ни разу не пришлось видеть кого-либо из Бахрушиных в модных ресторанах… Когда богатые москвичи выезжали на гулянье в Сокольники или Петровский парк на своих рысаках, они отправлялись туда пешком».

Кое-кто их за это порицал. Известна история, когда театрал Василий Бахрушин, дядя нашего героя, в антракте достал из кармана яблоко. Кругом зашикали: «Стыдно миллионеру таскать с собой яблоки и бояться переплатить грош в буфете!» На что Василий Алексеевич спокойно заметил: «В буфете яблоко стоит столько, за сколько на рынке я куплю мешок. То, что я сэкономил, лучше пущу на благие дела». А газета «Новое время» и вовсе высмеивала их за скромность приёмных и офисных контор: «Одной из самых крупных и богатых фирм в Москве считается торговый дом братьев Бахрушиных… Владельцы – молодые ещё люди, с высшим образованием, известные благотворители, жертвующие сотни тысяч. Дело своё они ведут хотя и на новых началах, т. е. пользуясь последними словами науки, но по старинным московским обычаям. Их, например, конторы и приёмные заставляют желать много лучшего».

Изображение
Дом Бахрушина (будущий Государственный центральный театральный музей его имени), 1896 г. Рисунок архитектора Карла Гиппиуса

Находились злые языки, которые видели в этом кокетство. Но в реальности Бахрушины никогда не опускались до подобных дешёвых приёмов – им это казалось неприличным. Московский купец и бытописатель Павел Бурышкин составил своего рода табель о рангах московских предпринимателей. Так вот. Самыми уважаемыми были вовсе не самые богатые. А те, кто «постоянно участвовал в общественной деятельности и своей жертвенностью обессмертил своё имя. Это были: Морозовы, Бахрушины, Найдёновы, Третьяковы и Щукины». Но даже здесь особо выделяется одна семья: «У Бахрушиных в крови было два свойства: коллекционерство и благотворительность».

Бахрушины начинали с торговли скотом в г. Зарайске Рязанской губернии еще в XVII в. Алексей Федорович Бахрушин в 1821 с семьей пешком пришел в Москву.

Больше, чем бизнес

Если посмотреть на наследие Бахрушиных, то не сразу сообразишь, что поставить на первое место. Да, Алексей Александрович оставил Бахрушинский музей. А его двоюродный брат Алексей Петрович свою коллекцию передал Историческому музею – один из читальных залов тамошней библиотеки долго ещё называли Бахрушинским. Но даже беглый взгляд на то, что эта семья сделала на ниве благотворительности, может привести в изумление. По воспоминаниям современников, «городская Дума устала уже их благодарить». С их именем связано создание четырёх театров, в том числе театра Корша (ныне Государственный театр наций). Бахрушины построили 10 профессиональных училищ, больницу для хронических больных (бывшая ГКБ № 5), первый в России детский дом семейного типа и 10 храмов. Кроме того, они регулярно помогали ещё 17 храмам и 3 монастырям. Всего же семья создала с нуля или принимала участие в создании более 100 (!) благотворительных учреждений.

Согласно семейной легенде, Бахрушины получили свою фамилию от касимовского татарина XV столетия Бахруша, который вроде как был знатным воином, «ближником» самого царевича Касима, что служил русским князьям. Насчёт воина – вряд ли. С чего бы это потомки воина стали торговать кожей и сукном? А вот с именем – скорее всего, правда. Есть такое имя – Бехруз. В переводе значит «преуспевающий». Но их преуспевание сегодня может показаться странным – они пожертвовали на благотворительность более 6 миллионов рублей (один их рубль равен 1188 современным или 7 миллиардов 128 миллионов). А недвижимое имущество их фирмы оценивалось в 5 миллионов рублей. И тут уместно будет вспомнить финал письма Алексея Бахрушина своему двоюродному брату: «Не славы ради, не в поиске крестов и наград, а на пользу Отчизне и людям пусть служит всё наше великое богатство. И, может быть, спустя лет эдак сто, а то и более помянут нас потомки словом добрым, коль мы его достойны будем».

Богач и бедняк.


«100 лет назад Бахрушин подарил России свою Бесценную коллекцию. Бахрушин сказал когда передавал свою коллекцию: «Я задумался над вопросом: не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа?».

Изображение
Театральный музей им. А. А. Бахрушина.

На её основе в его же собст­венном особняке, «Версале на Зацепе» (так называли его современники), и по сей день сущест­вует единственный в стране Государст­венный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина (ул. Бахрушина, д. 76/21).

Ненужный дар?

А тогда, 100 лет назад, ему, потомственному почётному гражданину Москвы, купцу I гильдии и гласному (т. е. депутату) городской Думы, власти ответили: «Что вы, Алексей Александрович, увольте, Христа ради, мы с собраниями Третьякова и Солдатенкова не знаем, что делать!» Помогло вмешательство великого князя Константина Романова. Дар был принят спустя полгода Санкт-Петербургской академией наук. Бахрушин удо­стоился аудиенции Николая II. Получил орден Св. Владимира IV степени и право на дворянство. В том же году Бахрушин купил имение в деревне Афинеево близ Апрелевки - белокаменный дом-дворец с колоннами и башнями, богатой обстановкой, картинами, иконами и даже «коллекцией домашних наливок» и назвал его Верино - в честь любимой супруги Веры Васильевны. Тогда это был, как вспоминал позже сын Бахрушина Юрий, «забытый Богом и людьми Верейский уезд Московской губернии»: землянично-ландышевые леса с зайцами, пойма реки Десны, где можно было «вволю наблюдать смену времён года», и в ста шагах - храм Иоанна Предтечи со старым погостом.

Храм восстановлен, он сегодня действующий. А вот дома-дворца нет - лишь остатки фундамента. Вроде бы в 1918-м его подожгли те же окрестные крестьяне, для которых столько добра делал Бахрушин: приехав в первый раз в Афинеево на Пасху, всех их без исключения одарил подарками, всегда устраивал ёлки с гостинцами для крестьянских детей, помогал всем, чем мог, любому, кто приходил с просьбами. Алексей Александрович, по той же легенде, всех простил. После 1917-го Бахрушиных, разумеется, начали «уплотнять» и в Москве - они стали т. н. лишенцами. А бесценный дар, коллекция? Её хотели расформировать, но в итоге национализировали. В 1919-м помог сам А. В. Луначарский, и она перешла в ведение одного из отделов Наркомпроса. А Бахрушин стал директором собственного дома-музея и оставался им до 1929 г., до своей смерти (там же в маленькой каморке в 1942-м тихо скончалась до последнего служившая музею вдова Бахрушина, дочь купца-миллионера Носова Вера Васильевна).

В трёх поколениях занимавшийся благотворительностью богатейший знаменитый купеческий род Бахрушиных оставил более 50 зданий, больниц, приютов, богаделен и храмов в Москве и родном Зарайске. А на благотворительность и по­следующее содержание зданий с их жильцами или болящими, церквей было потрачено более 5 млн руб.! Только на огромный Дом бесплатных квартир для вдов и сирот в Москве («Вдовий дом» на Софийской наб., д. 26/1) на 2 тыс. человек – 1 млн. 257 тыс. руб.

Больница в Сокольниках (ул. Стромынка, д. 7) носит имя главного врача - Остроумова (в ней, кстати, первый раз лечился от чахотки Чехов, которого навещал Толстой). Не логично ли вернуть клинике имя Бахрушина? Борьба за это идёт, ведь нет даже мемориальной доски на здании. Там же, в Сокольниках, - «его» детский приют.

Изображение
На больнице в Сокольниках нет даже памятного знака в честь Александра Бахрушина, отца Алексея. Фото Эдуарда Кудрявицкого

Всё - за пуговицу

Когда Бахрушин предлагал в дар свою коллекцию, сказал: «Я задумался над вопросом: не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа?» Но, надо сказать, таким гражданином и мудрецом он не уродился, а вырос до таких высоких мыслей и дел. Учился Алексей худо и из 7-го класса гимназии ушёл на фамильный завод. Любил светскую жизнь, модно одевался, играл на любительской сцене (с юности был восторженным театралом). Его особой слабостью был Малый театр. А вот коллекционером стал... на спор: поспорил с двоюродным братом, уже ­увлекавшимся собиратель­ством, что скоро и он будет не хуже. И отправился на Сухаревскую толкучку, где приобрёл свой первый будущий экспонат - 22 мини-портрета актёров в костюмах за 50 руб. Уже позже он узнает, что это актёры и актрисы крепостного театра графа Шереметева, что портреты сделаны в Париже по его заказу, а из Кускова (графского имения) были попросту украдены и попали на рынок.

На Сухаревку Бахрушин с тех пор ходил каждую неделю. Страсть театрального собирательства овладела молодым купцом быстро. Многие считали её чудачеством богача. Шутили, что он готов отдать всё за пуговицу от брюк Мочалова или Щепкина. А он не просто скупал всё подряд - изучал театр, его историю. Сын Юрий рассказывал, что для жены Бахрушина было мукой просить у него денег на хозяйство – тому казалось, что он тем самым как бы отбирает их у своей коллекции! Она же быстро росла: афиши, программки, балетные туфельки (от балерин Анны Павловой и Тальони в том числе), бинокли, веера, костюмы, парики, книги, картины, письма - чего в ней только не было! Бахрушин не гнушался и такими вот маленькими хитростями: приходит к нему в его дом-музей какая-нибудь знаменитость, а он нарочно покажет чуть-чуть и скажет: «Вот видите, и это всё, что касается вас, а ведь вы такой талант!» И «звезда» несёт ему что-нибудь в дар от себя, не скупясь, на другой же день.

Лишившись всего, Бахрушин в 1918 г. снял неподалёку от столь любимых им мест, в деревне Малые Горки под Апрелевкой, где сгорело рядом Верино, две комнатки в доме крестьянки Солнцевой. К нему приезжали люди театра, ставили любительские спектакли. Сейчас можно побывать в этом покосившемся домике в семь окошек, увидеть эти комнатушки (сейчас там обосновались гастарбайтеры). Там 7 июня 1929 г. Алексей Александрович умер. Похоронен он на Ваганьковском кладбище. Нынешние жители деревни обращаются к властям Апрелевки с просьбой сделать музей «Бахрушинский дом». Луначарский писал, что Бахрушин «навеки обессмертил артистов и театр». Обессмертим ли мы его?
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
Реклама
Для отправки ответа, комментария или отзыва вам необходимо авторизоваться
  • Похожие темы
    Ответы
    Просмотры
    Последнее сообщение

Вернуться в «Российская империя»