Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ? ⇐ Наполеоновские войны
-
Автор темыколя
- Всего сообщений: 301
- Зарегистрирован: 31.10.2017
- Образование: высшее гуманитарное
- Политические взгляды: марксистско-ленинские
- Профессия: историк
- Возраст: 42
Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Я всегда думал: почему сторонники Наполеона не пытались спасти своего кумира с острова Святая Елена? Ведь бонапартистов в Европе было много и после Ватерлоо и они могли при желании организовать спецоперацию по спасению Наполеона с о. Святая Елена. Это было возможно и технически и теоретически. Достаточно было иметь 10 военных кораблей чтобы прорвать британское кольцо вокруг острова, потом высадить там десант численностью около 1000 солдат и освободить императора. Затем флот бонапартистов доставляет маленького капрала в США. Там он получает политическое убежище. И кто знает может Наполеон потом стал бы президентом США или вернулся бы в Европу во время Июльской революции во Франции.
То что сегодня кажется нереальным завтра может стать обычной реальностью.
-
- Всего сообщений: 3400
- Зарегистрирован: 15.05.2017
- Образование: высшее естественно-научное
- Профессия: прикладная математика, magister
- Откуда: London-Paris-New-York-Milano
- Возраст: 49
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Видимо, США уже судили императора. Поэтому туда не эмигрировал.
США ещё не были самой главной державой на планете - они прорвались после I мировой войны.
США ещё не были самой главной державой на планете - они прорвались после I мировой войны.
Valet. Kniaz. General Ludovik.
Commodore, Marshall, Claude, Mattias, Ronald, Gerard, Nathaniel
Commodore, Marshall, Claude, Mattias, Ronald, Gerard, Nathaniel
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
ТАЙНА ДВОЙНИКА НАПОЛЕОНА
Вот уже почти два века в так называемых «наполеоновских кругах» ходит интересная и практически никак документально не обоснованная легенда, связанная с кончиной Императора. Существует предание о бегстве Наполеона с острова Святой Елены, организованном тайной бонапартистской организацией и основанном на подмене Наполеона чрезвычайно похожим на него человеком-двойником. Утверждается даже, что этим человеком был бывший капрал Великой армии Франсуа-Эжен Робо, который, якобы, и умер на острове Святой Елены 5 мая 1821 года.
По слухам, с самого начала своего правления Наполеон отдал приказ искать своих двойников по всей Европе. В результате разыскали четверых. Впоследствии их судьба сложилась по-разному: с одним вскоре приключилось несчастье, он упал с лошади и стал ни на что не годным калекой, второй оказался слабоумным, третий долгое время тайно сопровождал Императора и, якобы, даже находился вместе с ним во время ссылки на острове Эльба, но вскоре был убит при невыясненных обстоятельствах. Судьба четвертого двойника Императора Франсуа-Эжена Робо наиболее интересна и загадочна.
Как известно, после поражения при Ватерлоо Наполеон отрекся от престола и был сослан на далекий остров Святой Елены. Ставший же никому не нужным капрал Робо вернулся в свой дом в деревне Балейкур. Тихая провинциальная жизнь текла вяло и однообразно. Но вдруг (это было в 1818 году) в Балейкуре произошло нечто весьма необычное: к деревенскому дому Робо подъехала роскошная карета, из тех, что нечасто случалось увидеть в тех краях (может, потому и запомнилась она многим). Кто находился в этой карете за задернутой занавеской окном — неизвестно. Во всяком случае, карета простояла у дома не меньше двух часов. Хозяин дома потом рассказывал соседям, что приезжавший к нему человек сначала хотел купить у него кроликов, потом долго уговаривал его поохотиться вместе, но он, якобы, не согласился. Через несколько дней Робо исчез из деревни вместе со своей сестрой.
Позднее власти спохватились и принялись разыскивать бывшего двойника Императора. В конце концов, они нашли только его сестру, которая жила в городе Нанте, причем в непонятно откуда взявшейся роскоши. Она заявила, будто деньги дал ей брат, который отправился в далекую поездку, а куда именно, она не знает: «Нанялся в матросы и ушел в море, плавает где-то…». Впоследствии Робо так нигде больше и не объявился. Именно таким образом и строилась легенда о том, что Наполеону удалось бежать с острова Святой Елены, оставив вместо себя двойника (предположительно именно Франсуа-Эжена Робо). Во всяком случае, двоюродный дядя Наполеона кардинал Жозеф Феш и мать Императора Летиция осенью 1818 года и в 1819 году действительно были, как это ни странно, уверены, что узник острова Святой Елены сумел спастись бегством. Именно поэтому они отвергли возможность направить к Наполеону первоклассных медиков, что было связано с немалыми расходами, и послали взамен лишь молодого доктора Франческо Антоммарчи. Мадам Летиция, ничего не жалевшая для своих детей, конечно же, не хотела тратиться на лечение какого-то двойника, подменившего ее великого сына.
Послушаем теперь другие доводы сторонников этой теории, например Т. Уиллера, автора книги «Кто покоится здесь. Новое исследование о последних годах Наполеона» (Нью-Йорк, 1974). Автор книги подчеркивает, что у Наполеона уже имелся опыт незаметного исчезновения с острова — побег в 1815 году с Эльбы. Подготовка к этому бегству включала использование приемов, позволивших обмануть вражеских лазутчиков, которых подсылал к Наполеону британский комиссар на Эльбе Кэмпбелл. То же самое делал и губернатор острова Святой Елены генерал Гудсон Лоу, просто помешанный на шпионаже. Поскольку секреты приготовления к бегству с Эльбы так и не были раскрыты, их повторили на Святой Елене. Нельзя поверить, что такой человек, как Наполеон, был готов смириться со своей участью. Он решил покинуть остров, но так, чтобы тюремщики и после его бегства не заподозрили об этом.
Наполеон совершенно сознательно обострял отношения с английским губернатором и его чиновниками, разыгрывая сцены гнева, с тем, чтобы держать своих стражников подальше от Лонгвуда. Поскольку вся переписка Наполеона и его приближенных просматривалась сначала самим Гудсоном Лоу, а потом и в Лондоне, пленники, начиная с 1816 года, прибегали к посылке тайных курьеров. Бонапартисты не раз делали попытки организовать бегство Наполеона. Одну из них, в частности, предприняла его бывшая египетская любовница Полина Фурес, которой после разрыва Наполеон нашел нового богатого мужа — отставного офицера Анри де Раншу, тут же сделанного консулом в Сантендере (Испания), а затем в Готенбурге (Швеция).
Маргарита-Полина Фурес
Графиня де Раншу (как стала именовать себя Полина) в 1816 году приехала в Рио-де-Жанейро со своим любовником Жаном-Опостом Белларом и купила там корабль, предназначавшийся для спасения Наполеона. Несмотря на неудачу этой попытки, Полина еще долгое время продолжала действовать вместе с другими бонапартистами в Бразилии и умерла 18 марта 1869 года, пережив Наполеона почти на полвека. Наполеон получал от своих сторонников еще несколько предложений о побеге (широко известен, например, предлагавшийся вариант спасения на подводной лодке Фултона). Но он неизменно отвергал их. Не потому ли, что имел в запасе другой, более надежный вариант?
Воспоминания приближенных Наполеона о жизни в Лонгвуде весьма тенденциозны, а мемуары англичан передавали лишь ходившие слухи, поскольку к бывшему Императору изредка приглашали лишь отдельных лиц — врачей, художников или путешественников, ненадолго приезжавших на остров. Никто из посторонних, посетивших Наполеона с 1818 по 1821 гг., не был знаком с ним в прежние времена. Никто из англичан с осени 1818 года не видел вблизи знаменитого пленника. Но вернемся к таинственному исчезновению Франсуа-Эжена Робо, ведь эта легенда, тщательно исследованная проживающим в Лондоне журналистом-историком Александром Горбовским, должна иметь продолжение.
Вскоре после исчезновения Робо в итальянском городе Верона было замечено появление некоего француза Ревара, открывшего вместе со своим компаньоном небольшой магазин. Именно благодаря этому компаньону, купцу Петруччи, о господине Реваре в памяти потомков остался достаточно заметный след. А тем временем знаменитый пленник на острове Святой Елены вдруг стал очень забывчив и начал путать в рассказах очевидные факты из своей прежней жизни. И его почерк неожиданно сильно изменился, а сам он сделался весьма тучным и неуклюжим. Официальные власти приписали это воздействию не слишком комфортных условий заключения на Богом забытом острове.
Наполеон на острове Святой Елены
Поведение приезжего француза Ревара в Вероне также было весьма странным: он редко показывался в своем магазине, а на улицу вообще почти не выходил. При этом все соседи заметили, что он был очень похож на портреты Наполеона, и дали ему прозвище «Император». Сам Ревар отзывался на такое обращение лишь сдержанной улыбкой. Что касается коммерции, то, по словам Петруччи, его компаньон не имел к ней ни малейшего таланта. Когда оказывалось, что очередное начинание приносит ему лишь убыток, это его нисколько не огорчало. К деньгам он был, похоже, безразличен, и оставалось гадать, почему он выбрал именно этот род занятий.
Так продолжалось несколько лет. 5 мая 1821 года на острове Святой Елены официально скончался Наполеон Бонапарт. А 23 сентября 1823 года похожий на него как две капли воды владелец магазина Ревар бросил все и навсегда покинул Верону. Произошло это при весьма странных обстоятельствах. В полдень в дверь магазина, где оба компаньона находились в тот час, постучал посыльный. Убедившись, что перед ним именно господин Ревар, он вручил ему скрепленное сургучной печатью письмо. Прочтя его, Ревар взволнованно сообщил Петруччи, что неотложные обстоятельства вынуждают его уехать, и отправился домой собираться в дорогу.
Часа через два он вернулся налегке, без багажа. Карета, в которой прибыл посыльный, все еще ждала его у крыльца. Прощаясь, Ревар оставил своему компаньону конверт: если через три месяца он почему-либо не вернется, Петруччи должен был доставить письмо по назначению. Когда стук кареты по каменной мостовой затих, Петруччи взглянул на конверт. На нем было начертано: «Его Величеству Королю Франции». Ни три месяца спустя, ни вообще когда-либо господин Ревар в Верону не возвратился. Следуя данному обещанию, Петруччи отправился в Париж и передал письмо королю Франции. За хлопоты свои он был вознагражден, причем необъяснимо щедро. Что касается пребывания при французском дворе, то Петруччи о нем предпочел умолчать. И молчал почти тридцать лет.
А по их прошествии Петруччи неожиданно явился к должностным лицам Вероны и сделал чрезвычайно важное заявление, подтвержденное клятвой. Каждое слово его было зафиксировано писарем, и под документом, как и положено, расписались сам Петруччи, должностные лица и свидетели. Последней фразой в документе было утверждение, что компаньоном Петруччи в течение пяти лет был ни кто иной, как Наполеон Бонапарт. Что стало с Реваром-Наполеоном после того, как он покинул Верону, с достоверностью сказать невозможно. Правда, некоторые биографы Императора связывают это исчезновение с инцидентом в Шёнбруннском замке в пригороде Вены в ночь на 4 сентября все того же 1823 года.
Часовой, охранявший замок, где в это время умирал от скарлатины сын Наполеона, застрелил ночью какого-то незнакомца, пытавшегося перелезть через каменную дворцовую ограду. Когда представители властей осмотрели труп убитого, у которого не было обнаружено никаких документов, полиция немедленно оцепила замок. Зачем? Никаких объяснений не последовало. По настоятельной просьбе бывшей Императрицы Марии-Луизы тело убитого незнакомца похоронили на территории замка рядом с тем местом, которое было предназначено для погребения жены и сына Наполеона. Этот интригующий рассказ с некоторыми вариациями был не раз использован в литературе.
Франсуа-Эжену Робо повезло больше: его смерть, похоже, не была насильственной. По версии Александра Горбовского, в церковной книге его родной деревни сохранилась запись: «Франсуа-Эжен Робо, родился в этой деревне в 1771 году. Умер на острове Святой Елены». Дата смерти, однако, была стерта. Единственной причиной, почему кто-то счел нужным проделать это, может быть совпадение этой даты с днем смерти Наполеона, считает Горбовский. Понятно, что этой красивой легенде нет и не может быть никаких официальных подтверждений. Есть только косвенные факты, которые мы попытаемся проанализировать.
Если ничего этого не было, и в 1821 году на острове Святой Елены умер настоящий Наполеон Бонапарт, то как тогда можно объяснить тот факт, что в 1817–1818 годы остров под разными предлогами покинули многие ближайшие приближенные Императора: секретарь Бартолле де Лас Каз, генерал Гаспар Гурго, потом сразу шестеро слуг, а также слуги приближенных Наполеона? Известно, что к середине 1819 года в Лонгвуде осталась только половина из живших там ранее французов.
Вот уже почти два века в так называемых «наполеоновских кругах» ходит интересная и практически никак документально не обоснованная легенда, связанная с кончиной Императора. Существует предание о бегстве Наполеона с острова Святой Елены, организованном тайной бонапартистской организацией и основанном на подмене Наполеона чрезвычайно похожим на него человеком-двойником. Утверждается даже, что этим человеком был бывший капрал Великой армии Франсуа-Эжен Робо, который, якобы, и умер на острове Святой Елены 5 мая 1821 года.
По слухам, с самого начала своего правления Наполеон отдал приказ искать своих двойников по всей Европе. В результате разыскали четверых. Впоследствии их судьба сложилась по-разному: с одним вскоре приключилось несчастье, он упал с лошади и стал ни на что не годным калекой, второй оказался слабоумным, третий долгое время тайно сопровождал Императора и, якобы, даже находился вместе с ним во время ссылки на острове Эльба, но вскоре был убит при невыясненных обстоятельствах. Судьба четвертого двойника Императора Франсуа-Эжена Робо наиболее интересна и загадочна.
Как известно, после поражения при Ватерлоо Наполеон отрекся от престола и был сослан на далекий остров Святой Елены. Ставший же никому не нужным капрал Робо вернулся в свой дом в деревне Балейкур. Тихая провинциальная жизнь текла вяло и однообразно. Но вдруг (это было в 1818 году) в Балейкуре произошло нечто весьма необычное: к деревенскому дому Робо подъехала роскошная карета, из тех, что нечасто случалось увидеть в тех краях (может, потому и запомнилась она многим). Кто находился в этой карете за задернутой занавеской окном — неизвестно. Во всяком случае, карета простояла у дома не меньше двух часов. Хозяин дома потом рассказывал соседям, что приезжавший к нему человек сначала хотел купить у него кроликов, потом долго уговаривал его поохотиться вместе, но он, якобы, не согласился. Через несколько дней Робо исчез из деревни вместе со своей сестрой.
Позднее власти спохватились и принялись разыскивать бывшего двойника Императора. В конце концов, они нашли только его сестру, которая жила в городе Нанте, причем в непонятно откуда взявшейся роскоши. Она заявила, будто деньги дал ей брат, который отправился в далекую поездку, а куда именно, она не знает: «Нанялся в матросы и ушел в море, плавает где-то…». Впоследствии Робо так нигде больше и не объявился. Именно таким образом и строилась легенда о том, что Наполеону удалось бежать с острова Святой Елены, оставив вместо себя двойника (предположительно именно Франсуа-Эжена Робо). Во всяком случае, двоюродный дядя Наполеона кардинал Жозеф Феш и мать Императора Летиция осенью 1818 года и в 1819 году действительно были, как это ни странно, уверены, что узник острова Святой Елены сумел спастись бегством. Именно поэтому они отвергли возможность направить к Наполеону первоклассных медиков, что было связано с немалыми расходами, и послали взамен лишь молодого доктора Франческо Антоммарчи. Мадам Летиция, ничего не жалевшая для своих детей, конечно же, не хотела тратиться на лечение какого-то двойника, подменившего ее великого сына.
Послушаем теперь другие доводы сторонников этой теории, например Т. Уиллера, автора книги «Кто покоится здесь. Новое исследование о последних годах Наполеона» (Нью-Йорк, 1974). Автор книги подчеркивает, что у Наполеона уже имелся опыт незаметного исчезновения с острова — побег в 1815 году с Эльбы. Подготовка к этому бегству включала использование приемов, позволивших обмануть вражеских лазутчиков, которых подсылал к Наполеону британский комиссар на Эльбе Кэмпбелл. То же самое делал и губернатор острова Святой Елены генерал Гудсон Лоу, просто помешанный на шпионаже. Поскольку секреты приготовления к бегству с Эльбы так и не были раскрыты, их повторили на Святой Елене. Нельзя поверить, что такой человек, как Наполеон, был готов смириться со своей участью. Он решил покинуть остров, но так, чтобы тюремщики и после его бегства не заподозрили об этом.
Наполеон совершенно сознательно обострял отношения с английским губернатором и его чиновниками, разыгрывая сцены гнева, с тем, чтобы держать своих стражников подальше от Лонгвуда. Поскольку вся переписка Наполеона и его приближенных просматривалась сначала самим Гудсоном Лоу, а потом и в Лондоне, пленники, начиная с 1816 года, прибегали к посылке тайных курьеров. Бонапартисты не раз делали попытки организовать бегство Наполеона. Одну из них, в частности, предприняла его бывшая египетская любовница Полина Фурес, которой после разрыва Наполеон нашел нового богатого мужа — отставного офицера Анри де Раншу, тут же сделанного консулом в Сантендере (Испания), а затем в Готенбурге (Швеция).
Маргарита-Полина Фурес
Графиня де Раншу (как стала именовать себя Полина) в 1816 году приехала в Рио-де-Жанейро со своим любовником Жаном-Опостом Белларом и купила там корабль, предназначавшийся для спасения Наполеона. Несмотря на неудачу этой попытки, Полина еще долгое время продолжала действовать вместе с другими бонапартистами в Бразилии и умерла 18 марта 1869 года, пережив Наполеона почти на полвека. Наполеон получал от своих сторонников еще несколько предложений о побеге (широко известен, например, предлагавшийся вариант спасения на подводной лодке Фултона). Но он неизменно отвергал их. Не потому ли, что имел в запасе другой, более надежный вариант?
Воспоминания приближенных Наполеона о жизни в Лонгвуде весьма тенденциозны, а мемуары англичан передавали лишь ходившие слухи, поскольку к бывшему Императору изредка приглашали лишь отдельных лиц — врачей, художников или путешественников, ненадолго приезжавших на остров. Никто из посторонних, посетивших Наполеона с 1818 по 1821 гг., не был знаком с ним в прежние времена. Никто из англичан с осени 1818 года не видел вблизи знаменитого пленника. Но вернемся к таинственному исчезновению Франсуа-Эжена Робо, ведь эта легенда, тщательно исследованная проживающим в Лондоне журналистом-историком Александром Горбовским, должна иметь продолжение.
Вскоре после исчезновения Робо в итальянском городе Верона было замечено появление некоего француза Ревара, открывшего вместе со своим компаньоном небольшой магазин. Именно благодаря этому компаньону, купцу Петруччи, о господине Реваре в памяти потомков остался достаточно заметный след. А тем временем знаменитый пленник на острове Святой Елены вдруг стал очень забывчив и начал путать в рассказах очевидные факты из своей прежней жизни. И его почерк неожиданно сильно изменился, а сам он сделался весьма тучным и неуклюжим. Официальные власти приписали это воздействию не слишком комфортных условий заключения на Богом забытом острове.
Наполеон на острове Святой Елены
Поведение приезжего француза Ревара в Вероне также было весьма странным: он редко показывался в своем магазине, а на улицу вообще почти не выходил. При этом все соседи заметили, что он был очень похож на портреты Наполеона, и дали ему прозвище «Император». Сам Ревар отзывался на такое обращение лишь сдержанной улыбкой. Что касается коммерции, то, по словам Петруччи, его компаньон не имел к ней ни малейшего таланта. Когда оказывалось, что очередное начинание приносит ему лишь убыток, это его нисколько не огорчало. К деньгам он был, похоже, безразличен, и оставалось гадать, почему он выбрал именно этот род занятий.
Так продолжалось несколько лет. 5 мая 1821 года на острове Святой Елены официально скончался Наполеон Бонапарт. А 23 сентября 1823 года похожий на него как две капли воды владелец магазина Ревар бросил все и навсегда покинул Верону. Произошло это при весьма странных обстоятельствах. В полдень в дверь магазина, где оба компаньона находились в тот час, постучал посыльный. Убедившись, что перед ним именно господин Ревар, он вручил ему скрепленное сургучной печатью письмо. Прочтя его, Ревар взволнованно сообщил Петруччи, что неотложные обстоятельства вынуждают его уехать, и отправился домой собираться в дорогу.
Часа через два он вернулся налегке, без багажа. Карета, в которой прибыл посыльный, все еще ждала его у крыльца. Прощаясь, Ревар оставил своему компаньону конверт: если через три месяца он почему-либо не вернется, Петруччи должен был доставить письмо по назначению. Когда стук кареты по каменной мостовой затих, Петруччи взглянул на конверт. На нем было начертано: «Его Величеству Королю Франции». Ни три месяца спустя, ни вообще когда-либо господин Ревар в Верону не возвратился. Следуя данному обещанию, Петруччи отправился в Париж и передал письмо королю Франции. За хлопоты свои он был вознагражден, причем необъяснимо щедро. Что касается пребывания при французском дворе, то Петруччи о нем предпочел умолчать. И молчал почти тридцать лет.
А по их прошествии Петруччи неожиданно явился к должностным лицам Вероны и сделал чрезвычайно важное заявление, подтвержденное клятвой. Каждое слово его было зафиксировано писарем, и под документом, как и положено, расписались сам Петруччи, должностные лица и свидетели. Последней фразой в документе было утверждение, что компаньоном Петруччи в течение пяти лет был ни кто иной, как Наполеон Бонапарт. Что стало с Реваром-Наполеоном после того, как он покинул Верону, с достоверностью сказать невозможно. Правда, некоторые биографы Императора связывают это исчезновение с инцидентом в Шёнбруннском замке в пригороде Вены в ночь на 4 сентября все того же 1823 года.
Часовой, охранявший замок, где в это время умирал от скарлатины сын Наполеона, застрелил ночью какого-то незнакомца, пытавшегося перелезть через каменную дворцовую ограду. Когда представители властей осмотрели труп убитого, у которого не было обнаружено никаких документов, полиция немедленно оцепила замок. Зачем? Никаких объяснений не последовало. По настоятельной просьбе бывшей Императрицы Марии-Луизы тело убитого незнакомца похоронили на территории замка рядом с тем местом, которое было предназначено для погребения жены и сына Наполеона. Этот интригующий рассказ с некоторыми вариациями был не раз использован в литературе.
Франсуа-Эжену Робо повезло больше: его смерть, похоже, не была насильственной. По версии Александра Горбовского, в церковной книге его родной деревни сохранилась запись: «Франсуа-Эжен Робо, родился в этой деревне в 1771 году. Умер на острове Святой Елены». Дата смерти, однако, была стерта. Единственной причиной, почему кто-то счел нужным проделать это, может быть совпадение этой даты с днем смерти Наполеона, считает Горбовский. Понятно, что этой красивой легенде нет и не может быть никаких официальных подтверждений. Есть только косвенные факты, которые мы попытаемся проанализировать.
Если ничего этого не было, и в 1821 году на острове Святой Елены умер настоящий Наполеон Бонапарт, то как тогда можно объяснить тот факт, что в 1817–1818 годы остров под разными предлогами покинули многие ближайшие приближенные Императора: секретарь Бартолле де Лас Каз, генерал Гаспар Гурго, потом сразу шестеро слуг, а также слуги приближенных Наполеона? Известно, что к середине 1819 года в Лонгвуде осталась только половина из живших там ранее французов.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
Автор темыколя
- Всего сообщений: 301
- Зарегистрирован: 31.10.2017
- Образование: высшее гуманитарное
- Политические взгляды: марксистско-ленинские
- Профессия: историк
- Возраст: 42
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Наполеона надо было отправить в ссылку в Кейптауне или в Цейлоне. Какая разница для коварного Альбиона ?
То что сегодня кажется нереальным завтра может стать обычной реальностью.
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Отправлено спустя 30 минут 4 секунды:
ПОХОД В ИНДИЮ
«Как Наполеон и Павел I чуть совместно не завоевали Индию».
Император Всероссийский Павел I Петрович. Портрет работы Степана Щукина
Когда говорят о великом Наполеоне Бонапарте, всегда вспоминают лишь его военные компании на Европейском континенте и достаточно редко о мечте всей его жизни – завоевании Индии. Знаменитый Египетский поход, предпринятый французским полководцем в 1798 году, по замыслу Наполеона должен был стать лишь первым шагом для покорения Индии. Но после катастрофы при Абукире, когда адмирал Нельсон уничтожил французский флот, и неудачного похода в Сирию, Наполеон вернулся во Францию, где взял власть. Но даже в разгар политической борьбы он продолжал грезить Востоком. В 1800 году он заключает военно-политический союз с российским императором Павлом I, известным своей экспрессивностью, заражает его идеей совместного похода в Индию и предпринимает энергичные меры к его осуществлению. И лишь убийство Павла I помешало осуществлению этих планов. Как это происходило, как российские войска предприняли первое движение в сторону Центральной Азии, обозначив скорую перспективу присоединения этого обширного региона к Российской империи.
Планы и перспективы
«Приготавливаясь к экспедиции в Египет, я не собирался лишать престола великого султана. По пути туда я уничтожил дворянство Мальты, хотя до этого ему удалось сопротивляться силам Оттоманской империи».1 - признался Наполеон на Святой Елене. Франция затеяла египетскую экспедицию с целью завоевания английской Индии, но второстепенной целью было желание закрепиться в Северной Африке и Ближнем Востоке, т.е. превратить межконтинентальный бассейн Средиземноморья во «Французское озеро». Придя к власти и разобравшись с внутренними проблемами, Наполеон Бонапарт, ставший Первым Консулом Французской республики, начал проводить активную внешнюю политику. Одной из ближайших политических задач для Франции он ставил продолжение французской экспансии в Передней Азии и устранения из Средиземного моря английского флота.
Официально считалось, что вернувшийся в Европу генерал оставил Египет оккупированным, а Мальту - присоединенной к Франции. В Африке французами командовал генерал Клебер, имевший под ружьем до 17000 солдат и сформированные им батальоны негров и арабов, а это еще 5000 человек.2 На Мальте стоял гарнизон генерала Вобуа в 3000 солдат.3
И Наполеон серьезно думал о возобновлении экспансии на Восток. Теперь он уже не мечтал о Восточной империи Македонского, а хотел изгнать англичан из Средиземноморья. Но орешек оказался не по зубам.
Османская Порта в конце XVIII века «трещала по швам», и достаточно было легкого дуновения, целенаправленного давления извне, чтобы огромная Турецкая империя развалилась. Готовясь к экспедиции в Египет, Бонапарт наладил переписку с пашами Янина и Скутари, правителями Греции, Албании и Македонии, эмиром Ливана и беями Алжира и Туниса. Главы этих провинций Османской империи были почти единовластными правителями в подконтрольных им землях. После провала египетского похода в Африку и Азию, Наполеон потерял с ними контакт.
Огромным ударом по политике превращения Средиземноморья во «французское озеро», стал захват русско-турецкими войсками важной стратегической базы в Адриатике – острова Корфу и других островов Ионического архипелага. В свое время Бонапарт писал Талейрану: «Ионические острова для нас интереснее всей Италии, вместе взятой. Я думаю, что если бы мы вынуждены были выбирать, то лучше бы было отдать всю Италию императору (австрийскому) и оставить эти острова себе».4
С таким трудом завоеванные Бонапартом к 1798 году позиции в Средиземном море к 1800-1801 годам оказались бездарно потерянными. Египетская армия брошена на произвол судьбы, флот уничтожен англичанами, Италия отвоевана Австрией и Россией, Мальта блокирована флотом Нельсона, а Ионические острова стали русско-турецкой провинцией.
Вторая антифранцузская коалиция распалась вскоре, после возвращения Наполеона Бонапарта из африканских пустынь в Европу. Русский император «разобиделся» на Австрию за предательство интересов армии Суворова в Альпах и на Англию, за ужасное обращение с русским экспедиционным корпусом в Голландии и за ее отказ вернуть России Мальту.5, чем и воспользуется потом Бонапарт.
Первый консул начал «прощупывание» почвы на счет создания коалиции против Англии - основного соперника Франции на мировой геополитической арене. Также постепенно он стал возвращать утерянные рубежи на Средиземном море. 6 мая он покидает Париж, форсированным переходом через альпийский перевал Сен-Бернар, Наполеон входит в Италию и за короткое время повторно завоевывает ее у Австрии. Мирный договор был заключен уже в феврале 1801 года. Через месяц был заключен новый договор между Испанией и Францией в Аранцуэце, по которому республика получала Западную Луизиану в Северной Америке, а саму Испанию в союзницы.
Все еще находясь в состоянии войны с Османской империей, в начале 1801 года Наполеон попытался послать в Египет небольшой флот адмирала Гантома с подкреплением для французской армии. Адмиралу был дан крайне категоричный приказ собрать все суда, которые способны не то, что плавать, а хотя бы держаться на воде, для транспортировки войск в помощь Клеберу. Но вспышка чумы на кораблях и бдительность английской эскадры помешали осуществлению этой операции. Страж морей, Великобритания прочно обосновалась в Средиземноморье. И, исчерпав всякие возможности, выдворить ее оттуда, первый консул запланировал ужалить Англию пикой русских казаков в самом ее больном месте – в Индии.
Наполеон с Павлом Петровичем договаривался насчет совместного похода в Индию. Бонапарту так бы повезло, куда стремился Императором, туда привезли пленником.
Отправлено спустя 30 минут 4 секунды:
ПОХОД В ИНДИЮ
«Как Наполеон и Павел I чуть совместно не завоевали Индию».
Император Всероссийский Павел I Петрович. Портрет работы Степана Щукина
Когда говорят о великом Наполеоне Бонапарте, всегда вспоминают лишь его военные компании на Европейском континенте и достаточно редко о мечте всей его жизни – завоевании Индии. Знаменитый Египетский поход, предпринятый французским полководцем в 1798 году, по замыслу Наполеона должен был стать лишь первым шагом для покорения Индии. Но после катастрофы при Абукире, когда адмирал Нельсон уничтожил французский флот, и неудачного похода в Сирию, Наполеон вернулся во Францию, где взял власть. Но даже в разгар политической борьбы он продолжал грезить Востоком. В 1800 году он заключает военно-политический союз с российским императором Павлом I, известным своей экспрессивностью, заражает его идеей совместного похода в Индию и предпринимает энергичные меры к его осуществлению. И лишь убийство Павла I помешало осуществлению этих планов. Как это происходило, как российские войска предприняли первое движение в сторону Центральной Азии, обозначив скорую перспективу присоединения этого обширного региона к Российской империи.
Планы и перспективы
«Приготавливаясь к экспедиции в Египет, я не собирался лишать престола великого султана. По пути туда я уничтожил дворянство Мальты, хотя до этого ему удалось сопротивляться силам Оттоманской империи».1 - признался Наполеон на Святой Елене. Франция затеяла египетскую экспедицию с целью завоевания английской Индии, но второстепенной целью было желание закрепиться в Северной Африке и Ближнем Востоке, т.е. превратить межконтинентальный бассейн Средиземноморья во «Французское озеро». Придя к власти и разобравшись с внутренними проблемами, Наполеон Бонапарт, ставший Первым Консулом Французской республики, начал проводить активную внешнюю политику. Одной из ближайших политических задач для Франции он ставил продолжение французской экспансии в Передней Азии и устранения из Средиземного моря английского флота.
Официально считалось, что вернувшийся в Европу генерал оставил Египет оккупированным, а Мальту - присоединенной к Франции. В Африке французами командовал генерал Клебер, имевший под ружьем до 17000 солдат и сформированные им батальоны негров и арабов, а это еще 5000 человек.2 На Мальте стоял гарнизон генерала Вобуа в 3000 солдат.3
И Наполеон серьезно думал о возобновлении экспансии на Восток. Теперь он уже не мечтал о Восточной империи Македонского, а хотел изгнать англичан из Средиземноморья. Но орешек оказался не по зубам.
Османская Порта в конце XVIII века «трещала по швам», и достаточно было легкого дуновения, целенаправленного давления извне, чтобы огромная Турецкая империя развалилась. Готовясь к экспедиции в Египет, Бонапарт наладил переписку с пашами Янина и Скутари, правителями Греции, Албании и Македонии, эмиром Ливана и беями Алжира и Туниса. Главы этих провинций Османской империи были почти единовластными правителями в подконтрольных им землях. После провала египетского похода в Африку и Азию, Наполеон потерял с ними контакт.
Огромным ударом по политике превращения Средиземноморья во «французское озеро», стал захват русско-турецкими войсками важной стратегической базы в Адриатике – острова Корфу и других островов Ионического архипелага. В свое время Бонапарт писал Талейрану: «Ионические острова для нас интереснее всей Италии, вместе взятой. Я думаю, что если бы мы вынуждены были выбирать, то лучше бы было отдать всю Италию императору (австрийскому) и оставить эти острова себе».4
С таким трудом завоеванные Бонапартом к 1798 году позиции в Средиземном море к 1800-1801 годам оказались бездарно потерянными. Египетская армия брошена на произвол судьбы, флот уничтожен англичанами, Италия отвоевана Австрией и Россией, Мальта блокирована флотом Нельсона, а Ионические острова стали русско-турецкой провинцией.
Вторая антифранцузская коалиция распалась вскоре, после возвращения Наполеона Бонапарта из африканских пустынь в Европу. Русский император «разобиделся» на Австрию за предательство интересов армии Суворова в Альпах и на Англию, за ужасное обращение с русским экспедиционным корпусом в Голландии и за ее отказ вернуть России Мальту.5, чем и воспользуется потом Бонапарт.
Первый консул начал «прощупывание» почвы на счет создания коалиции против Англии - основного соперника Франции на мировой геополитической арене. Также постепенно он стал возвращать утерянные рубежи на Средиземном море. 6 мая он покидает Париж, форсированным переходом через альпийский перевал Сен-Бернар, Наполеон входит в Италию и за короткое время повторно завоевывает ее у Австрии. Мирный договор был заключен уже в феврале 1801 года. Через месяц был заключен новый договор между Испанией и Францией в Аранцуэце, по которому республика получала Западную Луизиану в Северной Америке, а саму Испанию в союзницы.
Все еще находясь в состоянии войны с Османской империей, в начале 1801 года Наполеон попытался послать в Египет небольшой флот адмирала Гантома с подкреплением для французской армии. Адмиралу был дан крайне категоричный приказ собрать все суда, которые способны не то, что плавать, а хотя бы держаться на воде, для транспортировки войск в помощь Клеберу. Но вспышка чумы на кораблях и бдительность английской эскадры помешали осуществлению этой операции. Страж морей, Великобритания прочно обосновалась в Средиземноморье. И, исчерпав всякие возможности, выдворить ее оттуда, первый консул запланировал ужалить Англию пикой русских казаков в самом ее больном месте – в Индии.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
Автор темыколя
- Всего сообщений: 301
- Зарегистрирован: 31.10.2017
- Образование: высшее гуманитарное
- Политические взгляды: марксистско-ленинские
- Профессия: историк
- Возраст: 42
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Наполеону надо было остаться на о. Эльба и не попытаться взять власть обратно. Шансов у него не было.
То что сегодня кажется нереальным завтра может стать обычной реальностью.
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Отправлено спустя 11 минут 27 секунд:
Россия, как инструмент французской внешней политики
Наполеон стремился сделать зоной французского влияния не только Средиземноморский бассейн. Изучая документы статистических служб, и памятуя об историческом опыте, консул прекрасно понимал, что торговые, экономические и политические интересы Франции и Англии будут пересекаться во всех уголках мира.
Складывалась неприятная картина: говоря словами историка А. Манфреда, «лев не мог достать кита в море, а кит льва на суше». Могущество Англии было, конечно же, в ее флоте, большом и быстроходном. Это государство могло мобильно перебросить сколь угодно значительные военные силы в любую часть мира, чтобы покорять, завоевывать и порабощать менее развитые цивилизации, земли и народы. Расширять свои владения за морями-океанами хотела и Франция. Отсюда и конкуренция, отсюда споры, отсюда и военные конфликты. В течение всего XVIII века Англия и Франция вели бесконечные войны по всему миру: в Америке, в Азии и в Африке. Залогом успеха становился сильный флот, но тут Альбион оказался сильнее, французские верфи не успевали строить и спускать на воду новые суда, как те уже оказывались на дне морском. Такая дуэль континента и острова могла длиться бесконечно, но Наполеону попался на глаза один любопытный отчет французского агента Директории в России Гюттена от 1799 года.
«Союз с соседними нам державами будет непрочным и недолговечным… будем искать союз с великой державой, которая по своему географическому положению считала бы себя и действительно была бы в не опасности от нашей армии и наших принципов, – писал дипломат. - …Две державы, объединившись, могли бы диктовать законы всей Европе … Россия из своих азиатских владений… могла бы подать руку помощи французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию» .6.
Именно так будет выглядеть русско-азиатская политика Бонапарта в ближайшем будущем и робкие слова этой записки «будет» и «могли бы» превратятся в «будут» и «смогут».
В своих самых сокровенных мечтаниях Наполеон хотел сделать из Российской империи удобный рычаг, инструмент своего внешнеполитического воздействия. Он хотел создать для русского императора Павла Петровича видимость того, что они в большой игре с Бонапартом равноправные партнеры, но на самом деле руководить игрой на шахматной доске мира консул хотел единолично. Уход войск Суворова из Швейцарии не означал, что русско-французская война завершилась. Несмотря на то, что военные действия между странами не велись, никаких дипломатических контактов не происходило. Оппоненты молчали, обдумывая как вести себя дальше, чью сторону принять. Русский император Павел Петрович кидался из крайности в крайность. С одной стороны его волновали мысли, подобные тем, какие излагал Ф. Ростопчин: «Франция, Англия и Пруссия кончат войну (второй антифранцузской коалиции) со значительными выгодами. Россия же останется ни при чем, потеряв 23 тысячи человек единственно для того, чтобы уверить себя в вероломстве Питта и Тугута.7., а Европу в бессмертии князя Суворова».8. Но Павел – ярый «борец за идею» легитимизма абсолютной монархии – не мог все же так просто пойти на сближение с республиканской Францией.
Наполеон первым предпринимает шаги по оживлению русско-французских отношений. Этот человек обладал великолепной политической смекалкой и неординарным умом, в каждый жест внешней политики Франции он вкладывал сразу два заряда: по Лондону и Вене с одной стороны и по Санкт-Петербургу с другой. Дискредитируя в глазах Павла Англию и ее союзников, он теснее и теснее сближался с русским самодержцем. В начале 1800 года консул просит у Пруссии посредничества в переговорах с Российской империей. Берлинский кабинет слишком переоценил свою роль и стал холоден и высокомерен с личными посланниками Наполеона Дюроком, а потом и Лавалеттом, что привело к выходу Пруссии из разряда держав, от которых зависел «лик Европы». Русский император постиг свою ошибку при вступлении в европейский конфликт 1799-1800 годов. Сам по характеру очень противоречивый, рыцарственный, подозрительный, благородный и вспыльчивый, царь польстился на слезную мольбу о помощи своего австрийского собрата, польстился на роль защитника «законных» монархий. В русской армии и после ухода из Европы была популярна такая песня, сложенная солдатами:
Как у нас было на Святой Руси,
У коренных было, у русских,
Пронеслась весть – нам солдатушкам
Весть радостная – во поход идти.
Пишет цесарский царь, пишет, просит
Нашего царя батюшку:
«Ой ты гой еси, православный царь,
Славянский царь всея Руси!
Помоги мне, царю – царю бедному,
Царю Римскому, немецкому.
Разгромили меня, погубили меня
Французишки безбожные,
Бьют напропалую мои войска цесарские… 9.
Но на этот раз, как бы не старались Австрия и Англия склонить Россию к возобновлению военных действий в рядах коалиции, как бы горестно не призывал из Метавы Людовик XVIII Павла пресечь «революционную заразу», император готовился совершить свой самый значительный и грамотный за все короткое царствование шаг – он готовился к союзу с Францией.
Современники, которые рисовали его взбалмошным и чуть ли не сумасшедшим правителем, глубоко ошибались. Безусловно, некоторые его шаги вызывали недоумение и плохо скрываемый смех.10., но эта экстравагантность и неординарность произошли из детства цесаревича Павла Петровича. Августейшая мать его Екатерина Великая занималась более государственными делами, нежели своим ребенком. «Доверив сына Панину (министру иностранных дел Российской империи) и возложив на него почти всецело заботы о его умственном, нравственном и физическом воспитании, - пишет Б. Глинский, - государыня, однако, приняла и соответствующие меры к тому, чтобы знать все, что делается и говориться около Павла Петровича».11. Подозрительный и замкнутый, наследник русского престола сумел перенять искусство управления державой у своих предков. И в течение 1800 года сознание управленца, политика, монарха взяло верх, в Павле пробуждался русский государь.
Царь, поборов в себе монархический консерватизм, в одно время с Наполеоном пришел к выводу, что союз России и Франции есть вернейшее решение. Два государства, не имеющие общих границ, а значит и острых противоречий, могли поддерживать дружественные отношения и быть союзниками, диктуя Европе и миру свои условия. Сам он говорил: «Долгое время я был того мнения, что справедливость находится на стороне противников Франции, правительство которой угрожало всем державам; теперь же в этой стране в скором времени водворится король.12. (о Наполеоне), если не по имени, то по существу, что изменяет дело».13. Таким образом, цели обоих правителей совпали, что привело к небывалому доселе сближению Франции и России.
Если бы Наполеон не гонялся за Блюхером, а только выставил против него заслон из гвардии по ходу сражения, он гарантировано выиграл Ватерлоо. Так что Союзникам без России могло и не повезти.
Отправлено спустя 11 минут 27 секунд:
Россия, как инструмент французской внешней политики
Наполеон стремился сделать зоной французского влияния не только Средиземноморский бассейн. Изучая документы статистических служб, и памятуя об историческом опыте, консул прекрасно понимал, что торговые, экономические и политические интересы Франции и Англии будут пересекаться во всех уголках мира.
Складывалась неприятная картина: говоря словами историка А. Манфреда, «лев не мог достать кита в море, а кит льва на суше». Могущество Англии было, конечно же, в ее флоте, большом и быстроходном. Это государство могло мобильно перебросить сколь угодно значительные военные силы в любую часть мира, чтобы покорять, завоевывать и порабощать менее развитые цивилизации, земли и народы. Расширять свои владения за морями-океанами хотела и Франция. Отсюда и конкуренция, отсюда споры, отсюда и военные конфликты. В течение всего XVIII века Англия и Франция вели бесконечные войны по всему миру: в Америке, в Азии и в Африке. Залогом успеха становился сильный флот, но тут Альбион оказался сильнее, французские верфи не успевали строить и спускать на воду новые суда, как те уже оказывались на дне морском. Такая дуэль континента и острова могла длиться бесконечно, но Наполеону попался на глаза один любопытный отчет французского агента Директории в России Гюттена от 1799 года.
«Союз с соседними нам державами будет непрочным и недолговечным… будем искать союз с великой державой, которая по своему географическому положению считала бы себя и действительно была бы в не опасности от нашей армии и наших принципов, – писал дипломат. - …Две державы, объединившись, могли бы диктовать законы всей Европе … Россия из своих азиатских владений… могла бы подать руку помощи французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию» .6.
Именно так будет выглядеть русско-азиатская политика Бонапарта в ближайшем будущем и робкие слова этой записки «будет» и «могли бы» превратятся в «будут» и «смогут».
В своих самых сокровенных мечтаниях Наполеон хотел сделать из Российской империи удобный рычаг, инструмент своего внешнеполитического воздействия. Он хотел создать для русского императора Павла Петровича видимость того, что они в большой игре с Бонапартом равноправные партнеры, но на самом деле руководить игрой на шахматной доске мира консул хотел единолично. Уход войск Суворова из Швейцарии не означал, что русско-французская война завершилась. Несмотря на то, что военные действия между странами не велись, никаких дипломатических контактов не происходило. Оппоненты молчали, обдумывая как вести себя дальше, чью сторону принять. Русский император Павел Петрович кидался из крайности в крайность. С одной стороны его волновали мысли, подобные тем, какие излагал Ф. Ростопчин: «Франция, Англия и Пруссия кончат войну (второй антифранцузской коалиции) со значительными выгодами. Россия же останется ни при чем, потеряв 23 тысячи человек единственно для того, чтобы уверить себя в вероломстве Питта и Тугута.7., а Европу в бессмертии князя Суворова».8. Но Павел – ярый «борец за идею» легитимизма абсолютной монархии – не мог все же так просто пойти на сближение с республиканской Францией.
Наполеон первым предпринимает шаги по оживлению русско-французских отношений. Этот человек обладал великолепной политической смекалкой и неординарным умом, в каждый жест внешней политики Франции он вкладывал сразу два заряда: по Лондону и Вене с одной стороны и по Санкт-Петербургу с другой. Дискредитируя в глазах Павла Англию и ее союзников, он теснее и теснее сближался с русским самодержцем. В начале 1800 года консул просит у Пруссии посредничества в переговорах с Российской империей. Берлинский кабинет слишком переоценил свою роль и стал холоден и высокомерен с личными посланниками Наполеона Дюроком, а потом и Лавалеттом, что привело к выходу Пруссии из разряда держав, от которых зависел «лик Европы». Русский император постиг свою ошибку при вступлении в европейский конфликт 1799-1800 годов. Сам по характеру очень противоречивый, рыцарственный, подозрительный, благородный и вспыльчивый, царь польстился на слезную мольбу о помощи своего австрийского собрата, польстился на роль защитника «законных» монархий. В русской армии и после ухода из Европы была популярна такая песня, сложенная солдатами:
Как у нас было на Святой Руси,
У коренных было, у русских,
Пронеслась весть – нам солдатушкам
Весть радостная – во поход идти.
Пишет цесарский царь, пишет, просит
Нашего царя батюшку:
«Ой ты гой еси, православный царь,
Славянский царь всея Руси!
Помоги мне, царю – царю бедному,
Царю Римскому, немецкому.
Разгромили меня, погубили меня
Французишки безбожные,
Бьют напропалую мои войска цесарские… 9.
Но на этот раз, как бы не старались Австрия и Англия склонить Россию к возобновлению военных действий в рядах коалиции, как бы горестно не призывал из Метавы Людовик XVIII Павла пресечь «революционную заразу», император готовился совершить свой самый значительный и грамотный за все короткое царствование шаг – он готовился к союзу с Францией.
Современники, которые рисовали его взбалмошным и чуть ли не сумасшедшим правителем, глубоко ошибались. Безусловно, некоторые его шаги вызывали недоумение и плохо скрываемый смех.10., но эта экстравагантность и неординарность произошли из детства цесаревича Павла Петровича. Августейшая мать его Екатерина Великая занималась более государственными делами, нежели своим ребенком. «Доверив сына Панину (министру иностранных дел Российской империи) и возложив на него почти всецело заботы о его умственном, нравственном и физическом воспитании, - пишет Б. Глинский, - государыня, однако, приняла и соответствующие меры к тому, чтобы знать все, что делается и говориться около Павла Петровича».11. Подозрительный и замкнутый, наследник русского престола сумел перенять искусство управления державой у своих предков. И в течение 1800 года сознание управленца, политика, монарха взяло верх, в Павле пробуждался русский государь.
Царь, поборов в себе монархический консерватизм, в одно время с Наполеоном пришел к выводу, что союз России и Франции есть вернейшее решение. Два государства, не имеющие общих границ, а значит и острых противоречий, могли поддерживать дружественные отношения и быть союзниками, диктуя Европе и миру свои условия. Сам он говорил: «Долгое время я был того мнения, что справедливость находится на стороне противников Франции, правительство которой угрожало всем державам; теперь же в этой стране в скором времени водворится король.12. (о Наполеоне), если не по имени, то по существу, что изменяет дело».13. Таким образом, цели обоих правителей совпали, что привело к небывалому доселе сближению Франции и России.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
- Всего сообщений: 96
- Зарегистрирован: 11.08.2015
- Образование: высшее гуманитарное (историческое)
- Политические взгляды: монархические
- Профессия: курьер
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Я слышал, что у Наполеона были плохие отношения с Хадсоном Лоу, губернатором острова Святой Елены. Наполеон всячески старался избегать общества Лоу, не подпускал его к себе. Почему, собственно говоря, у Наполеона были такие отношения с Лоу?
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Три месяца, чуть не изменившие мир
Начался 1801 год – год, первые три месяца которого чуть было не изменили лицо мира и ход истории.
После того, как «берлинский» вариант сближения был признан непригодным, началась прямая переписка вначале между Талейраном и Паниным, а затем и между консулом и царем. Характер самодержца был очень чуток к понятию «чести» в ее самой красивой, романтичной средневековой интерпретации. В Европе давно ходили едкие анекдоты о рыцарственных привычках русского монарха. Все знали о его любви ко всякого рода символичным церемониям и благородным жестам.. Прекрасно знал эти анекдоты и первый консул, но он догадывался, что если сыграть в политическую игру по правилам Павла Петровича, союз между Россией и Францией будет достигнут в ближайшее время. Сам он писал об этом так: «Надо оказывать Павлу знаки внимания и надо, чтобы он знал, что мы хотим вступить с ним в переговоры».14
В первом же письме в Россию от 7 июля 1800, направленным Талейраном в русское правительство, содержалось предложение Бонапарта о возврате всех русских пленных (числом 6000 человек), захваченных французами в 1799-1800 гг. с новым оружием, в новой форме, скроенной лионскими мастерскими, и со всеми воинскими почестями. Через некоторое время Павлу был прислан меч, подаренный папой Львом X одному из гроссмейстеров Мальтийского ордена. В следующем послании говорилось о намерении оборонять Мальту от осадивших ее англичан.15
Все эти жесты и подарки следовали в конце писем за полновесными политическими предложениями о «мире и союзе» как бы невзначай и на царя это возымело свое действие. Этими поступками, говоря словами историка С. Цветкова, Павел был «очарован», и в декабре 1800 года он уже писал Наполеону: «Господин Первый Консул. Те, кому бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе… Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается»16. Не углубляясь в развитие русско-французского сближения, которое наступило к началу 1801 года, стоит проследить те совместные колониальные проекты, которые Наполеон и Павел намеривались реализовать.
Осенью последнего года уходящего XVIII столетия Наполеон сказал русскому посланнику, сидя в глубоком кресле своего кабинета в Тюильри: «С вашим повелителем мы изменим лицо мира!» В ту же осень Павел сидел в библиотеке сырого Михайловского замка над картой Европы, потом он привстал и согнул ее пополам, пробурчав себе под нос: «Только так мы можем быть друзьями!» В Париже такие настроения понимали, как «Раздел мира между Дон-Кихотом и Цезарем»17.
Союз с Российской империей сулил огромные приобретения. Прежде всего, Россия имела в то время огромный авторитет, т.к. еще помнила Европа мерную поступь русских гренадер Суворова. Взяв Россию в объятия, Бонапарт старался оптимально использовать ее раздражение против Англии. Под нажимом Павла образовалась «Лига северных держав» из Российской империи, королевств Пруссии, Дании и Швеции, которая сохраняла вооруженный нейтралитет против туманного Альбиона. Причиной образования «северной лиги» стала невыносимая гегемония английской торговли. «Владычица морей» держала в руках почти всю мировую торговлю, что было крайне убыточно для других морских держав. Стараниями Франции к этому соглашению присоединились несколько Итальянских государств, Голландия, Испания и США. Из-за того, что русский кабинет резко изменил свой политический курс, Англия была поставлена в положение общеевропейской блокады 18.
Так как этой морской державе некому было теперь сбывать свои «кофеи», «табаки», пряности и специи, то в Лондоне появилось предчувствие кризиса. Еще с XVII века Англия всегда закупала русский хлеб, это было выгодно обеим сторонам. Англия имела малые урожаи со своих полей, тогда как Россия всегда экспортировала зерно и получала за это круглые суммы. С выдворением английского посла в России Чарльза Уитворда из Санкт-Петербурга, последовали разрыв дипломатических отношений, введение эмбарго на всю английскую собственность на территории империи, а также прекращение поставок хлеба. Английским островам угрожал голод, у правительства не было нужного количества запасов продовольствия, чтобы обеспечить потребность населения самостоятельно. Не было и денег, так как некому было продавать товары обширных британских колоний. Наступающий по всем фронтам политический и экономический кризис, активно поддерживаемый антианглийской коалицией, привел к отставке кабинета английского премьера Уильяма Питта – Младшего 2 февраля 1801 года.
Но нельзя сказать, что Англия не предпринимала ответных действий против «распоясавшегося» континента. Как только союзники сколотили антианглийский «вооруженный нейтралитет», Лондон отдает приказ захватывать все корабли, принадлежащие государствам «нейтралитета». В ответ на это Дания захватила Гамбург, а Пруссия Ганновер – земли, издавна принадлежащие Англии. Королевство на островах предприняло ответные действия: зимой 1801 года флот адмирала Паркера, пройдя вдоль берегов Швеции, вошел в Балтийское море и подверг варварской бомбардировке Копенгаген, где опять прославился адмирал Нельсон, бывший у Паркера заместителем. Дальше флот устремился в Финский залив к Ревелю, чтобы уничтожить балтийский флот Российской империи, чтобы, как говорил Нельсон: «Когда мы бросим якоря на Неве, а ядра наших пушек полетят прямо в окна царского Эрмитажа, русские грязные собаки догадались сами, что нельзя изгонять благородного джентльмена сэра Чарльза Уитворда, дабы любезничать с этим подлейшим мерзавцем и негодяем Бонапартом…»19
Но вместо русского флота, благополучно ушедшего в Кронштадт, Нельсон нашел в Ревеле укрепленные форты, ощетинившиеся стволами сотни береговых орудий. Англичане не решились вступить в бой и отступили. К Индии, к центру Земли и вершине мира устремились взгляды Наполеона-Цезаря и Павла-Дон-Кихота. «Павел понимал, - писал историк Александр Кацура, - что ключи к владенью миром спрятаны где-то в центре евразийского пространства… там, где сходятся границы России, Индии и Китая».20 Перед Англией нависла страшная тень глобального конфликта как минимум на трех фронтах, этот конфликт грозился обернуться крахом Британской колониальной империи.
Начался 1801 год – год, первые три месяца которого чуть было не изменили лицо мира и ход истории.
После того, как «берлинский» вариант сближения был признан непригодным, началась прямая переписка вначале между Талейраном и Паниным, а затем и между консулом и царем. Характер самодержца был очень чуток к понятию «чести» в ее самой красивой, романтичной средневековой интерпретации. В Европе давно ходили едкие анекдоты о рыцарственных привычках русского монарха. Все знали о его любви ко всякого рода символичным церемониям и благородным жестам.. Прекрасно знал эти анекдоты и первый консул, но он догадывался, что если сыграть в политическую игру по правилам Павла Петровича, союз между Россией и Францией будет достигнут в ближайшее время. Сам он писал об этом так: «Надо оказывать Павлу знаки внимания и надо, чтобы он знал, что мы хотим вступить с ним в переговоры».14
В первом же письме в Россию от 7 июля 1800, направленным Талейраном в русское правительство, содержалось предложение Бонапарта о возврате всех русских пленных (числом 6000 человек), захваченных французами в 1799-1800 гг. с новым оружием, в новой форме, скроенной лионскими мастерскими, и со всеми воинскими почестями. Через некоторое время Павлу был прислан меч, подаренный папой Львом X одному из гроссмейстеров Мальтийского ордена. В следующем послании говорилось о намерении оборонять Мальту от осадивших ее англичан.15
Все эти жесты и подарки следовали в конце писем за полновесными политическими предложениями о «мире и союзе» как бы невзначай и на царя это возымело свое действие. Этими поступками, говоря словами историка С. Цветкова, Павел был «очарован», и в декабре 1800 года он уже писал Наполеону: «Господин Первый Консул. Те, кому бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе… Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается»16. Не углубляясь в развитие русско-французского сближения, которое наступило к началу 1801 года, стоит проследить те совместные колониальные проекты, которые Наполеон и Павел намеривались реализовать.
Осенью последнего года уходящего XVIII столетия Наполеон сказал русскому посланнику, сидя в глубоком кресле своего кабинета в Тюильри: «С вашим повелителем мы изменим лицо мира!» В ту же осень Павел сидел в библиотеке сырого Михайловского замка над картой Европы, потом он привстал и согнул ее пополам, пробурчав себе под нос: «Только так мы можем быть друзьями!» В Париже такие настроения понимали, как «Раздел мира между Дон-Кихотом и Цезарем»17.
Союз с Российской империей сулил огромные приобретения. Прежде всего, Россия имела в то время огромный авторитет, т.к. еще помнила Европа мерную поступь русских гренадер Суворова. Взяв Россию в объятия, Бонапарт старался оптимально использовать ее раздражение против Англии. Под нажимом Павла образовалась «Лига северных держав» из Российской империи, королевств Пруссии, Дании и Швеции, которая сохраняла вооруженный нейтралитет против туманного Альбиона. Причиной образования «северной лиги» стала невыносимая гегемония английской торговли. «Владычица морей» держала в руках почти всю мировую торговлю, что было крайне убыточно для других морских держав. Стараниями Франции к этому соглашению присоединились несколько Итальянских государств, Голландия, Испания и США. Из-за того, что русский кабинет резко изменил свой политический курс, Англия была поставлена в положение общеевропейской блокады 18.
Так как этой морской державе некому было теперь сбывать свои «кофеи», «табаки», пряности и специи, то в Лондоне появилось предчувствие кризиса. Еще с XVII века Англия всегда закупала русский хлеб, это было выгодно обеим сторонам. Англия имела малые урожаи со своих полей, тогда как Россия всегда экспортировала зерно и получала за это круглые суммы. С выдворением английского посла в России Чарльза Уитворда из Санкт-Петербурга, последовали разрыв дипломатических отношений, введение эмбарго на всю английскую собственность на территории империи, а также прекращение поставок хлеба. Английским островам угрожал голод, у правительства не было нужного количества запасов продовольствия, чтобы обеспечить потребность населения самостоятельно. Не было и денег, так как некому было продавать товары обширных британских колоний. Наступающий по всем фронтам политический и экономический кризис, активно поддерживаемый антианглийской коалицией, привел к отставке кабинета английского премьера Уильяма Питта – Младшего 2 февраля 1801 года.
Но нельзя сказать, что Англия не предпринимала ответных действий против «распоясавшегося» континента. Как только союзники сколотили антианглийский «вооруженный нейтралитет», Лондон отдает приказ захватывать все корабли, принадлежащие государствам «нейтралитета». В ответ на это Дания захватила Гамбург, а Пруссия Ганновер – земли, издавна принадлежащие Англии. Королевство на островах предприняло ответные действия: зимой 1801 года флот адмирала Паркера, пройдя вдоль берегов Швеции, вошел в Балтийское море и подверг варварской бомбардировке Копенгаген, где опять прославился адмирал Нельсон, бывший у Паркера заместителем. Дальше флот устремился в Финский залив к Ревелю, чтобы уничтожить балтийский флот Российской империи, чтобы, как говорил Нельсон: «Когда мы бросим якоря на Неве, а ядра наших пушек полетят прямо в окна царского Эрмитажа, русские грязные собаки догадались сами, что нельзя изгонять благородного джентльмена сэра Чарльза Уитворда, дабы любезничать с этим подлейшим мерзавцем и негодяем Бонапартом…»19
Но вместо русского флота, благополучно ушедшего в Кронштадт, Нельсон нашел в Ревеле укрепленные форты, ощетинившиеся стволами сотни береговых орудий. Англичане не решились вступить в бой и отступили. К Индии, к центру Земли и вершине мира устремились взгляды Наполеона-Цезаря и Павла-Дон-Кихота. «Павел понимал, - писал историк Александр Кацура, - что ключи к владенью миром спрятаны где-то в центре евразийского пространства… там, где сходятся границы России, Индии и Китая».20 Перед Англией нависла страшная тень глобального конфликта как минимум на трех фронтах, этот конфликт грозился обернуться крахом Британской колониальной империи.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
Автор темыколя
- Всего сообщений: 301
- Зарегистрирован: 31.10.2017
- Образование: высшее гуманитарное
- Политические взгляды: марксистско-ленинские
- Профессия: историк
- Возраст: 42
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Хадсон Лоу был недоделанным надсмотрщиком. Он был пигмеем, который хотел самоутвердиться за счет унижения великого человека.
Франсиско Скараманга: ↑06 янв 2018, 17:29Я слышал, что у Наполеона были плохие отношения с Хадсоном Лоу, губернатором острова Святой Елены. Наполеон всячески старался избегать общества Лоу, не подпускал его к себе. Почему, собственно говоря, у Наполеона были такие отношения с Лоу?
Хадсон Лоу был недоделанным надсмотрщиком. Он был пигмеем, который хотел самоутвердиться за счет унижения великого человека.
То что сегодня кажется нереальным завтра может стать обычной реальностью.
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Индия для Франции русскими руками
Первый консул с того вечера в кабинете Тюильри запомнил фразу из донесения французского агента в России Гиттена: «…Россия из своих азиатских владений… могла бы подать руку помощи французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию». Это было воскрешение его «восточных грез», он все еще надеялся видеть свои полки в Индии, себя - на «белом слоне с новым аль-Кораном в руках». И Наполеон деятельно поддержал инициативу царя о совместном захвате Индии.
Если судить по архивным документам, то совместный план покорения Индии выглядел следующим образом. Первый консул Французской республики должен был забрать из Италии прославленного генерала Массена и отдать ему 35 тысяч солдат Рейнской армии, находящихся под командованием генерала Моро, который разгромил австрийцев под Гогенлиденом. Забирая 35 тысяч штыков – ровно половину Рейнской армии, он ставил под вопрос само ее существование.21
Выбор командующего будущим экспедиционным корпусом был сделан лично Павлом I, потому что он был наслышан о подвигах Массена в осажденной австрийцами Генуе. В мае 1801 года прибывший на Рейн генерал должен был взять вверенный ему корпус, спуститься с ним на судах по Дунаю до Измаила, пересечь Черное и Азовское моря и войти в Таганрог. «Хватит ли судов?», «Пропустит ли султан?» - постоянно в письмах спрашивал Павла Бонапарт. На что Павел с живостью уверял, что будет содействовать франко-турецкому сближению, используя влияние России на дружественную Порту. Затем, опять же на судах, французы должны были войти в устье Дона, подняться вверх по течению, дойти до Царицына и спуститься по Волге до Астрахани. В бывшем Итиле, столице Хазарского каганата, а в начале XIX века обычном провинциальном городке с арбузами, калмыками и верблюдами, должны были соединиться гренадеры Массена и казаки Войска Донского. Далее в мыслях первого консула совместный 70 тысячный корпус (Россия также должна была выставить 35 тысяч человек) пересекал Каспийское море на русской каспийской флотилии и высаживался в Астрабаде. От Франции до Астрабада по подсчетам французских специалистов путь занял бы 83 дня. Через Персию, Герат и Кандагар экспедиционная армия за 50 дней, то есть уже к сентябрю должна была выйти к главным провинциям Индии. А в сказочной стране союзникам уже непосредственно надо было «хватать англичан за щулята».
Первый консул с того вечера в кабинете Тюильри запомнил фразу из донесения французского агента в России Гиттена: «…Россия из своих азиатских владений… могла бы подать руку помощи французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию». Это было воскрешение его «восточных грез», он все еще надеялся видеть свои полки в Индии, себя - на «белом слоне с новым аль-Кораном в руках». И Наполеон деятельно поддержал инициативу царя о совместном захвате Индии.
Если судить по архивным документам, то совместный план покорения Индии выглядел следующим образом. Первый консул Французской республики должен был забрать из Италии прославленного генерала Массена и отдать ему 35 тысяч солдат Рейнской армии, находящихся под командованием генерала Моро, который разгромил австрийцев под Гогенлиденом. Забирая 35 тысяч штыков – ровно половину Рейнской армии, он ставил под вопрос само ее существование.21
Выбор командующего будущим экспедиционным корпусом был сделан лично Павлом I, потому что он был наслышан о подвигах Массена в осажденной австрийцами Генуе. В мае 1801 года прибывший на Рейн генерал должен был взять вверенный ему корпус, спуститься с ним на судах по Дунаю до Измаила, пересечь Черное и Азовское моря и войти в Таганрог. «Хватит ли судов?», «Пропустит ли султан?» - постоянно в письмах спрашивал Павла Бонапарт. На что Павел с живостью уверял, что будет содействовать франко-турецкому сближению, используя влияние России на дружественную Порту. Затем, опять же на судах, французы должны были войти в устье Дона, подняться вверх по течению, дойти до Царицына и спуститься по Волге до Астрахани. В бывшем Итиле, столице Хазарского каганата, а в начале XIX века обычном провинциальном городке с арбузами, калмыками и верблюдами, должны были соединиться гренадеры Массена и казаки Войска Донского. Далее в мыслях первого консула совместный 70 тысячный корпус (Россия также должна была выставить 35 тысяч человек) пересекал Каспийское море на русской каспийской флотилии и высаживался в Астрабаде. От Франции до Астрабада по подсчетам французских специалистов путь занял бы 83 дня. Через Персию, Герат и Кандагар экспедиционная армия за 50 дней, то есть уже к сентябрю должна была выйти к главным провинциям Индии. А в сказочной стране союзникам уже непосредственно надо было «хватать англичан за щулята».
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
- Всего сообщений: 30
- Зарегистрирован: 11.01.2018
- Образование: среднее
- Политические взгляды: монархические
- Откуда: Украина
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Он и от туда сбежал бы . Такие люди как Наполеон или Гитлер, просто так не сдаются . Ведь и с Гитлером не всё так ясно , может до сих пор ,где-то в Аргентине доживает и пишет мемуары .
Заговори ,чтобы я тебя увидел (Сократ)
-
- Всего сообщений: 47098
- Зарегистрирован: 25.08.2012
- Откуда: Moscow
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Оренбургский поход
Сидя на бивуаке у походного костерка с сослуживцами и молодыми офицерами, раскрасневшийся от водки атаман войска донских казаков Матвей Иванович Платов любил вспоминать о том, как он хаживал в Индию:
«А чо? Сижу это я в крепости. Петропавловской конешно. За чо – сам не знаю. И никто не знает. Но сижу. Ладно-сь. Мы люди станишныя, ко всему привышныя. Сижу! Вдруг двери – нараспашку. Говорят – к анператору. А на мне рубаха, вошь – во такая. И повезли. Со вшами вместе. Тока тулупец накинули. Вхожу. Павел при регалиях. Нос красный. Он уже тогда здорово употреблял. Больше меня! Анператор спрашивает: «Атаман, знаешь ли дорогу до Гангы?» Я впервой, вестимо, слышу. Но в тюрьме-то сидеть задарма кому охота? Я и говорю: «Да у нас на Дону любую девку спроси о Гангах, она враз дорогу покажет…» Тут мне Мальтийский крест на рубаху – бац! Вши мои ажно обалдели. Велено иттить до Индии и хватать англичан за щулята. Должно быть нам Массену поддерживать…» 22
В январе 1801 года император Павел Петрович решает начать воплощение в жизнь этого грандиозного проекта, вошедшего в историю как «Оренбургский» или «Индийский» поход. 12 числа он отправляет рескрипт генералу от кавалерии, атаману Войска Донского Орлову: «Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих – шведов и датчан. Я готов принять их, но нужно их самих атаковать там, где удар им может быть чувствительнее всего. Заведения их в Индии – самое лучшее для того место… Поручаю всю сею экспедицию вам и войску вашему, Василий Петрович… через Бухарию и Хиву выступить вам на реку Индус… до Индии идти вам всего месяц, зато все богатство Индии будет нам за сию экспедицию наградой…Ежели нужда встанет пошлю вам вослед пехоту, но лучше кабы вы то одни сделали…»23 В одном пакете с рескриптом были и карты маршрута до Хивинского ханства, а дальше Орлову предлагалось самому «достать сведения до заведений английских». Еще государь уполномочил генерала Орлова развязать войну с Цинской империей из-за ее посягательств на Бухарский эмират: «мимоходом утвердите Бухару, чтобы китайцам не досталась».24
Орлов, как мудрый полководец, попытался заранее собрать необходимые сведения о походе. В Оренбург к губернатору Бахметеву был направлен есаул Денежников, которому поручалось узнать:
«1) Начиная от Оренбурга, какая есть удобнее к переходу войск дорога, через степи киргис-кайсаков, до реки Саразу, земли Караколпаков и Узбеков до Хивы, а оттоль до Бухарии и далее к Индии? Есть ли по дороге сей реки, какой оные широты и какие на них переправы, имеются ль при таковых реках леса и селения, каких именно народов?
2) В промежутке рек, есть ли воды, т. е, малые ручьи, озера и колодцы, в каком оные между собою расстоянии, ежели в котором месте одни колодцы, то сколько их достаточных водою, для какого числа лошадей или верблюдов, как глубоки оные и можно ли по недостатку их, в тех же местах вырытием других колодцев достать воду, при том имеются ль при таковых колодцах жители, какие именно, или вырыты только для водопоя малого продовольствия проходящих купеческих караванов?
3) По всей до Хивы и далее дороге, какое качество земли, буде есть горы и пески, как обширны и могут ли переносить марши через таковые места лошади, также есть ли в переходе тех песков долины и как велики?
4) Отделясь от Оренбурга, можно ль в народах, там обитающих, находить пищу к продовольствию людей, в каком роде и изобилии у них продукты жизненные и можно ль там купить оные и на какую монету, есть ли же в покупку не производится, а в мену, то на какие товары?
5) Орды киргис-кайсацкия, каракалпаки, узбеки, хивинцы, бухарцы согласны ли всегда между собою, в каком расстоянии одни от других и каждое из них поколение одними ханами управляется или раздробляется на малые подчиненности мурз; но при всем том род жизни их какого свойства, и как многолюдны?»25
Ответов на эти вопросы найти не удалось, необходимых сведений оренбургские власти не имели, поэтому казакам предстояло идти по Средней Азии вслепую.
Сидя на бивуаке у походного костерка с сослуживцами и молодыми офицерами, раскрасневшийся от водки атаман войска донских казаков Матвей Иванович Платов любил вспоминать о том, как он хаживал в Индию:
«А чо? Сижу это я в крепости. Петропавловской конешно. За чо – сам не знаю. И никто не знает. Но сижу. Ладно-сь. Мы люди станишныя, ко всему привышныя. Сижу! Вдруг двери – нараспашку. Говорят – к анператору. А на мне рубаха, вошь – во такая. И повезли. Со вшами вместе. Тока тулупец накинули. Вхожу. Павел при регалиях. Нос красный. Он уже тогда здорово употреблял. Больше меня! Анператор спрашивает: «Атаман, знаешь ли дорогу до Гангы?» Я впервой, вестимо, слышу. Но в тюрьме-то сидеть задарма кому охота? Я и говорю: «Да у нас на Дону любую девку спроси о Гангах, она враз дорогу покажет…» Тут мне Мальтийский крест на рубаху – бац! Вши мои ажно обалдели. Велено иттить до Индии и хватать англичан за щулята. Должно быть нам Массену поддерживать…» 22
В январе 1801 года император Павел Петрович решает начать воплощение в жизнь этого грандиозного проекта, вошедшего в историю как «Оренбургский» или «Индийский» поход. 12 числа он отправляет рескрипт генералу от кавалерии, атаману Войска Донского Орлову: «Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих – шведов и датчан. Я готов принять их, но нужно их самих атаковать там, где удар им может быть чувствительнее всего. Заведения их в Индии – самое лучшее для того место… Поручаю всю сею экспедицию вам и войску вашему, Василий Петрович… через Бухарию и Хиву выступить вам на реку Индус… до Индии идти вам всего месяц, зато все богатство Индии будет нам за сию экспедицию наградой…Ежели нужда встанет пошлю вам вослед пехоту, но лучше кабы вы то одни сделали…»23 В одном пакете с рескриптом были и карты маршрута до Хивинского ханства, а дальше Орлову предлагалось самому «достать сведения до заведений английских». Еще государь уполномочил генерала Орлова развязать войну с Цинской империей из-за ее посягательств на Бухарский эмират: «мимоходом утвердите Бухару, чтобы китайцам не досталась».24
Орлов, как мудрый полководец, попытался заранее собрать необходимые сведения о походе. В Оренбург к губернатору Бахметеву был направлен есаул Денежников, которому поручалось узнать:
«1) Начиная от Оренбурга, какая есть удобнее к переходу войск дорога, через степи киргис-кайсаков, до реки Саразу, земли Караколпаков и Узбеков до Хивы, а оттоль до Бухарии и далее к Индии? Есть ли по дороге сей реки, какой оные широты и какие на них переправы, имеются ль при таковых реках леса и селения, каких именно народов?
2) В промежутке рек, есть ли воды, т. е, малые ручьи, озера и колодцы, в каком оные между собою расстоянии, ежели в котором месте одни колодцы, то сколько их достаточных водою, для какого числа лошадей или верблюдов, как глубоки оные и можно ли по недостатку их, в тех же местах вырытием других колодцев достать воду, при том имеются ль при таковых колодцах жители, какие именно, или вырыты только для водопоя малого продовольствия проходящих купеческих караванов?
3) По всей до Хивы и далее дороге, какое качество земли, буде есть горы и пески, как обширны и могут ли переносить марши через таковые места лошади, также есть ли в переходе тех песков долины и как велики?
4) Отделясь от Оренбурга, можно ль в народах, там обитающих, находить пищу к продовольствию людей, в каком роде и изобилии у них продукты жизненные и можно ль там купить оные и на какую монету, есть ли же в покупку не производится, а в мену, то на какие товары?
5) Орды киргис-кайсацкия, каракалпаки, узбеки, хивинцы, бухарцы согласны ли всегда между собою, в каком расстоянии одни от других и каждое из них поколение одними ханами управляется или раздробляется на малые подчиненности мурз; но при всем том род жизни их какого свойства, и как многолюдны?»25
Ответов на эти вопросы найти не удалось, необходимых сведений оренбургские власти не имели, поэтому казакам предстояло идти по Средней Азии вслепую.
Вероятности отрицать не могу, достоверности не вижу. М. Ломоносов
-
- Всего сообщений: 144
- Зарегистрирован: 21.03.2018
- Образование: высшее гуманитарное (историческое)
- Политические взгляды: демократические
- Профессия: историк + философ
Re: Почему не спасли Наполеона с острова Святая Елена ?
Бонапартисты легко могли провести спецоперацию по освобождению Наполеона Бонапарта с о. Святая Елена. По моим расчетам это могло произойти в начале 1816 года. Достаточно было иметь 30 кораблей и ок. 2000 солдат, чтобы уничтожить англичан на острове и спасти императора. Потом Наполеон мог вернуться в мировую политику. Он мог создать армию вторжения на территории США, численностью около 100 тыс солдат. Война с монархической Европой разгорелась бы с новой силой.
-
- Похожие темы
- Ответы
- Просмотры
- Последнее сообщение